Дмитрий Быков — о Давиде Самойлове

ДилетантКультура

Давид Самойлов

Портретная галерея Дмитрия Быкова.

davidsamoilov.ru

1

Литературный генезис Самойлова неясен, в поэзии шестидесятых — семидесятых он стоит особняком, а в сороковых — пятидесятых, кажется, почти незаметен, хотя уже тогда написал несколько принципиально важных вещей. Но созрел он, как подобает прозаику, поздно (лучшим временем для поэта всегда считалась молодость, для прозаика — зрелость и даже старость); в том и проблема, что Самойлов — великий прозаик, в силу некоторых общественных и личных причин воздержавшийся от прозы, решивший написать её стихами.

Не столько Самойлов выбрал нишу, сколько ниша выбрала его; и, собственно, он в этом выборе не одинок, потому что вся лирика ХХ века, по крайней мере второй его половины, да отчасти и первой с середины двадцатых примерно, — вынужденно творила эпос, беря на себя работу прозаиков, поскольку для прозы нужна мысль, а мысль дозволялась только поэзии, поскольку там её не все понимали, можно было как-то зашифровать.

Считается, что поэзия выше прозы — нет, потому большинство прозаиков и начинает со стихов; поэзия наивнее, она о большем догадывается, но меньше знает. Великие поэты — Пушкин, Пастернак, Некрасов — всю жизнь мечтали о прозе. Но поколение тридцатых, в котором все — каждый по-своему — мечтали о большом романе, рано сообразило, что написать эту прозу им элементарно не дадут, даже о войне, которая станет духовной скрепой и о которой можно будет сказать нечто действительно важное. Но и лейтенантская проза не смогла посягнуть на главное, и исторические проблемы были по-настоящему поставлены в полный рост поэтами: Самойловым — в цикле об Иване Грозном — и Чухонцевым, например, в стихах о Чаадаеве или Курбском.

Я не знаю, какого масштаба должен быть прозаик, который честно напишет об алгоритме русской истории в сороковые — пятидесятые годы нынешнего века.

Самойлов мог бы написать «Войну и мир» ХХ века — но, возможно, ему неловко это было делать, потому что он был еврей, а может, он отчётливо понимал, что выводы, к которым он придёт, окажутся во многом самоубийственны. И не прочитает это никто, а сделают как с Гроссманом, который только начал, почти ничего не договорил.

Давид Самойлов на крыльце своего дома в Пярну, Эстония. Фото Виктора Перелыгина, 1970-е годы

И он написал стихи, и стихи эти до сих пор не прочитаны толком; они будоражат, толкаются в голове, не подчиняются простым трактовкам — но смысл их ускользает. Вышло как с Михаилом Львовским, человеком из их компании, которого считали одним из самых талантливых, — но который заставил себя замолчать, ушёл в кинодраматургию, и из всех его стихов поют только «Вагончики». А ведь это он написал: «И в такой безмерной дали я зарыл бессмертный труд, что пока не отыскали — и боюсь, что не найдут».

Самойлова тоже пока не отыскали, потому и не написана до сих пор большая биографическая книга о нём и не раскрыт смысл многих тёмных текстов вроде «Струфиана». Но кое-что через 30 лет после его ухода становится видно.

2

Самойловской поэзии присущи все черты большой прозы — и прежде всего напряжённая рефлексия именно на романные темы. «Мужицкий бунт — начало русской прозы», — писал он, сам вслушивавшийся в мотивы русского бунта. Ключевая его догадка в том, что народ в России никогда не был хозяином своей судьбы:

Как его бояре встали
От тесового стола.
«Ну, вяжи его, — сказали, —
Снова наша не взяла».

Наша не взяла? А чья взяла-то? Вяжет-то кто?

Им самим такое положение всего удобнее: виноват всегда царь, его для того и назначают.

И терпят до поры. И опять назначают.

Народ и власть живут в разных мирах — у них, как у Бога и людей, разная этика. Различие это в существующей системе непреодолимо, нечего думать его преодолеть. Полемика Самойлова с Солженицыным, ироническое неприятие его риторики шли именно по этой линии: Солженицын пытался, точнее мечтал, одну монархию заменить другою, с собой в функции духовного вождя, а это ничего не меняло (на этом Самойлов жестоко ссорился с любимой им Лидией Чуковской; думается, в оценке Солженицына, чьи заслуги и талант он признавал, поэт был дальновидней прозаика). Несовместимость этих логик в одной системе ценностей показана у него с предельной точностью — в прозе такое было никак не проханже, а в поэзии сработало:

— Ты ли меня не ругал, не честил,
Врал за вином про лихие дела!
Я бы тебя, неразумный, простил,
Если б повадка другим не была!
Косточки хрустнут на дыбе, смутьян!
Криком Малюту не вгонишь в озноб!
Страшно тебе? — вопрошает Иван.
— Страшно! — ему отвечает холоп.

— Ты милосердья, холоп, не проси.
Нет милосердных царей на Руси.
Русь — что корабль. Перед ней — океан.
Кормчий — гляди, чтоб корабль не потоп!..
Правду ль реку? — вопрошает Иван.
— Бог разберёт, — отвечает холоп.

(Конечно, написать это в 1947 году — уже подвиг, уцелеть — вообще чудо, а напечатать удалось только 20 лет спустя, когда апологетика Ивана Васильевича стала уделом маргиналов, жертв стокгольмского синдрома вроде несчастного Ярослава Смелякова. Но и по тем временам это радикальные стихи — радикальные уже потому, что ответа не дают; Самойлов был из нелиберального, имперского поколения — в этом была его собственная драма, личная раздвоенность; дневники обличают именно имперца — но без империи, государственника — без государства; патриота идеальной Родины, которая заботилась бы о расцвете мощного и талантливого народа, а не о непрерывном его закрепощении.)

Этот народ Самойлов любил и хорошо узнал на фронте. Давид Самойлович Кауфман, даром что в деревне никогда не жил и принадлежал по рождению к московской интеллигенции, а по кругу общения — даже и к богеме, чувствовал русскую сельскую жизнь лучше своих постоянных оппонентов из почвенного лагеря (которых он, кстати, пытался понять и даже с ними общаться — но очень скоро понял, что говорить не о чем: если представители либеральной интеллигенции хотели, чтобы почвенники соблюдали простейшие литературные приличия, — их оппоненты просто хотели, чтобы никаких либеральных интеллигентов, в особенности евреев, вообще не было, просто бы не существовало, и никакого перемирия тут быть не могло). Сельские поэмы Самойлова — «Цыгановы», «Чайная» — истинный национальный эпос, и Юрий Кузнецов (которого, по дневниковым записям Самойлова, пытались ему противопоставить как русского национального поэта) ничего столь органичного и любовного не создал. Проблема в том, что русское почвенничество по сути было глубоко западным, заёмным, с сороковых годов XIX века росло из немецкого романтизма, и лирика Кузнецова — гофманианская, готическая (или, как пытаются сегодня доказать его адепты, неоромантическая; хотят употреблять этот прокси-термин — пускай себе). Самойлов же был знатоком отечественного фольклора, его прямым учеником. И позиция его в этих поэмах — особенно в «Чайной», ещё и стилизованной под фольклор, — народная: ироническая, сознательно дистанцированная от любого начальства и борьбы с ним, уютная. Это уют чайной, отлично переданный в фильме Андрея Смирнова «Осень», — да и у Шукшина в трагикомедии «Живёт такой парень»: за окном пасмурно, холодно, внутри душно, тесно, все свои.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Казнь мятежников Казнь мятежников

Мятежники были приговорены к смертной казни через повешенье

Дилетант
Топ-5 программных монстров: только для сильных духом Топ-5 программных монстров: только для сильных духом

Программы, которые предлагают по-настоящему много возможностей

CHIP
Трагедия Александра Колчака Трагедия Александра Колчака

Бесстрашный морской офицер и истеричный неудачник в одном лице

Дилетант
5 рэперов, которые встретили будущих жен в школе и институте 5 рэперов, которые встретили будущих жен в школе и институте

5 рэперов, которые встретили будущих жен в школе и институте

Cosmopolitan
Чекисты против английской разведки Чекисты против английской разведки

Английский разведчик Поль Дюкс

Дилетант
Почему единая армия Евросоюза остается утопией Почему единая армия Евросоюза остается утопией

Президент России Владимир Путин поддержал создание общеевропейской армии

Forbes
Самый знаменитый монгол Самый знаменитый монгол

Чингисхан по праву входит в пантеон величайших завоевателей

Дилетант
Какую обувь носить в ноябре? Какую обувь носить в ноябре?

Какую обувь носить в ноябре?

GQ
Шалом, отпуск! Шалом, отпуск!

Соединить все в одном путешествии можно в Израиле

StarHit
Отзыв пользователя: впечатления от умной колонки Google Home Mini Отзыв пользователя: впечатления от умной колонки Google Home Mini

Отзыв пользователя: впечатления от умной колонки Google Home Mini

CHIP
Карина Мишулина – Тимуру Еремееву: «Хватит бегать от судов! Докажи, что ты сын!» Карина Мишулина – Тимуру Еремееву: «Хватит бегать от судов! Докажи, что ты сын!»

Интервью с женщиной, которая борется за доброе имя своего знаменитого отца

StarHit
Человек с долгами — несвободный человек: как нужно жить в эпоху финансовой нестабильности Человек с долгами — несвободный человек: как нужно жить в эпоху финансовой нестабильности

Как нужно жить в эпоху финансовой нестабильности

Esquire
Право руля: почему мы до сих пор управляем автомобилями Право руля: почему мы до сих пор управляем автомобилями

Право руля: почему мы до сих пор управляем автомобилями

Популярная механика
Бедность вынудила россиян брать дорогие кредиты на авто Бедность вынудила россиян брать дорогие кредиты на авто

Россияне стали брать меньше автокредитов, но на более крупные суммы

Forbes
7 фотографий с леденящей душу предысторией 7 фотографий с леденящей душу предысторией

За каждым из этих снимков скрыта леденящая душу история

Cosmopolitan
«Звоните Джейн»: подпольная сеть абортариев «Звоните Джейн»: подпольная сеть абортариев

Группа женщин, которые делали подпольные аборты между 1969 и 1973 годами

Cosmopolitan
Какие фильмы помогут справиться с сезонной хандрой Какие фильмы помогут справиться с сезонной хандрой

Вам казалось, что лучшее средство от апатии — романтические комедии и мелодрамы?

Psychologies
Премия журнала “Популярная механика”: поздравляем победителей Премия журнала “Популярная механика”: поздравляем победителей

Премия журнала “Популярная механика”: поздравляем победителей

Популярная механика
С прицелом в будущее: как заработать на глобальных переменах С прицелом в будущее: как заработать на глобальных переменах

В каких секторах рынка искать новые «голубые фишки»?

Forbes
Мы, русские, не обманываем друг друга Мы, русские, не обманываем друг друга

Как коллекционер Дмитрий Рыболовлев попался на крючок швейцарского комбинатора

Tatler
Технологии рекордов: пять российских стартапов в индустрии спорта Технологии рекордов: пять российских стартапов в индустрии спорта

«Нейротренажеры» для атлетов, футбольный пинг-понг и другие ноу-хау

Forbes
Как обернуть гонку вооружений на благо России Как обернуть гонку вооружений на благо России

Что делать, если армия раздута, а деньги тратятся неэффективно

Forbes
За семью печатями: самые загадочные смерти актеров и музыкантов За семью печатями: самые загадочные смерти актеров и музыкантов

Смерти этих знаменитостей потрясли и журналистов, и поклонников, и полицейских

Cosmopolitan
Все, что вам нужно: дизайнер All We Need рассказал, как создал идеальные пальто Все, что вам нужно: дизайнер All We Need рассказал, как создал идеальные пальто

All We Need — мастера базовых гардеробов

Cosmopolitan
Полицейский отвечает на глупые вопросы Полицейский отвечает на глупые вопросы

Интервью с сотрудником патрульно-постовой службы, рядовым охранником порядка

Maxim
Вот это поворот Вот это поворот

Почему владельцу Tesla и SpaceX плевать на мнения окружающих

GQ
АЗС нашли способ скрыто повышать цены на бензин через отмену скидок АЗС нашли способ скрыто повышать цены на бензин через отмену скидок

АЗС нашли способ скрыто повышать цены на бензин через отмену скидок

Forbes
Хвойный сезон Хвойный сезон

Лев Рубинштейн объясняет, почему Новый год вдруг стал народным праздником

GQ
Приемная родня напоследок Приемная родня напоследок

Зачем меленковской женщине полный дом стариков

Русский репортер
Как починить LED-лампочку самостоятельно: пошаговая инструкция Как починить LED-лампочку самостоятельно: пошаговая инструкция

Опять перегорела светодиодная лампочка? Не торопитесь ее выкидывать

CHIP
Открыть в приложении