Во тьме времени. О стиле живого классика кино Александра Сокурова
На прошлой неделе в Москве началась большая ретроспектива фильмов Александра Сокурова, которому 14 июня исполняется 71 год. Его картины участвуют в основном конкурсе главных кинофестивалей мира, его ученики из Кабардино-Балкарской мастерской покоряют мир, а он активно высказывается о политической и культурной жизни России. О том, как Сокуров отражает историю страны в кино, — в материале «Сноба»
Сергей Эйзенштейн («Броненосец Потемкин»), Андрей Тарковский («Зеркало») и, пожалуй, Александр Сокуров — три главных советских и российских режиссера, которые что-то изменили в мире. Из троицы Сокуров — наиболее интеллектуальный и плодотворный автор, впитавший мировую и отечественную культуру, ценитель музыки (от архивных записей опер до современных экспериментов) и судья правителей империй. Как и Эйзенштейн, он своими фильмами пытается объять историю страны, оплакать ее гибель, увидеть свет в темноте и, как Тарковский, погружает зрителя в пространство сна и миры, где ночь не сменяет день.
Слепцы встречаются с непрошенной
«Слепцы» и «Непрошенная» — одни из первых пьес бельгийского писателя и философа-символиста Мориса Метерлинка, писавшего в эпоху символизма конца 19-го века. Его произведения полны мистики и рассказывают о потерянных людях, которые не верят в бога-поводыря, а потому ждут смерти. В ранних пьесах писатель обозначил основу своего метода: практически полная бессюжетность, потому что любое действие отвлекает от душевных перипетий героев. То же самое у Александра Сокурова — в его сюжетах кульминации чаще всего нет. Ему тоже важнее передать душевное состояние своего героя, чем создать захватывающую историю. Метерлинк помещает своих героев в декорации осеннего леса, старого замка или загадочных комнат без окон и дверей — у Сокурова персонажи живут в домах, поглощаемых туманом. Замок в Альпах, поселок Горки, Зимний дворец или обычная квартира — все погружено в странную, мистическую дымку, мешающую солнечным лучам осветить лица людей. У Сокурова пространство и время чаще всего крайне условны, потому что режиссер отказывается от четкой привязки к каким-либо событиям: он снимает не социальное кино на актуальную тему, а ленту про вечность, застывшую в одном бесконечном дне. Его героями могут быть Гитлер, Ленин, Чехов, Хирохито, безымянный русский парень или иностранец-маркиз — каждый отправляется в мир мертвых или уже живет там. В дебюте Сокурова, посвященном Андрею Тарковскому, — «Одинокий голос человека» (1978) — солдат Никита (Андрей Градов) возвращается после Гражданской войны в деревню, где влюбляется в девушку Любу (Татьяна Горячева). Ему снится кошмар, в котором два рыбака обсуждают природу смерти: она — не тупик, а скорее «переселение в другую губернию». Это одна из главных идей Сокурова, переходящая из фильма в фильм. Его герои охвачены каким-то пьянящим чувством, потому что близки к гибели или уже умерли и существуют в лимбе. Как и Метерлинк, Сокуров исследует отчаяние человека, осознающего конечность жизни, но его герои перед вечной пустотой должны пройти через муки чистилища. По этой же причине время в его произведениях условно, а пространство либо пустынно (например, в «Молохе» про Гитлера), либо «распадается»: дома разрушаются, вещи покрыты пылью, а еда гниет.