Фрагмент «Белого кролика, красного волка» — светлой истории с налётом триллера

EsquireКультура

Что читать на выходных: отрывок из книги Тома Поллока «Белый кролик, красный волк», которая понравится и взрослым, и подросткам

На этой неделе в издательстве «Поляндрия NoAge» выходит книга Тома Поллока «Белый кролик, красный волк» в переводе Елизаветы Шульги. После Heartstream автор продолжает линию психологического young adult. Главный герой — юный Питер Блэнкмен — обладает выдающимися математическими способностями, страдает паническими атаками, нелюдим. Внезапное покушение на мать, выдающегося ученого, запускает цепочку событий, которые требуют от Питера напряжения всех своих сил. Перед нами светлая сюжетная история с элементами триллера и детектива — о том, как молодой человек может превратить то, что кажется недостатками, в преимущества и сделать баг фичей. Esquire публикует первую главу «Сейчас», где мы знакомимся с главным героем и узнаем, как он пытается бороться с паническими атаками.

Мама находит меня в кладовке. Я вжался в угол и вздрагиваю от резкого света, заполнившего дверной проем. У меня во рту кровь и осколки керамики.

Хочется их выплюнуть, но тогда она увидит месиво, в которое превратили мои десны осколки солонки. Острые углы так и вонзаются под язык и колют мягкое нёбо, но глотать нельзя — осколки могут встать поперек горла. Соль в порезах на языке лютует. Я пытаюсь улыбнуться маме, напрягая как можно меньшее количество лицевых мышц. Капля слюны просачивается сквозь губы и мажет подбородок красным.

Мама переводит дыхание, берет себя в руки и врывается в кладовку. Она прикладывает к моим губам ворох бумажных полотенец.

— Плюй, — командует она.

Я плюю. Мы разглядываем сгусток у нее на ладони. Он похож на миниатюрное поле боя: кровь и крошки фарфоровых костей — как будто я вы харкал останки сражения, развернувшегося только что в моей голове. Мама тычет в это безобразие пальцем.

— Почему не считал? — спрашивает.

Я пожимаю плечами. Она цокает языком и вздыхает. Мама говорит:

— Открой рот.

Не сразу, но я запрокидываю голову и разеваю рот.

— Аааа. Нне теерь нушны ломбы?

Она смеется, и, слыша это, я немного расслабляюсь. Ее руки, теплые и уверенные, поворачивают мою челюсть к свету. Смех смолкает.

— Ох, Питти, — шепчет она, — зачем же ты так с собой.

— Фсё так лоха?

— Могло быть и хуже. Обойдется без больницы, но все же...

Она достает из кармана халата пару тонких медицинских перчаток и натягивает их. Медицинские перчатки, соображаю я как сквозь вату. В халате. В четыре часа утра. Ничего себе, какой я предсказуемый.

Она тянется к моему рту.

— Готов? — Я сжимаю ее руку. — Три, два, один, и...поехали.

Она поочередно выдергивает из моих десен застрявшие осколки, отчего я каждый раз вздрагиваю, и они с тихим звоном осыпаются на пол. Донышко солонки зажато у меня в правой руке. Белые зубцы раскуроченных стенок торчат из-под пальцев, как зеркальное отражение уничтоживших ее зубов. До сих пор чувствую, как крошится керамика. Паника давит на челюсти, как рычаг, все крепче и крепче зажимая солонку в тиски моих зубов, пока я не понимаю, что нажал слишком сильно, и чувствую взрыв шрапнели у себя во рту.

Закончив, мама снимает перчатки, комкает их и запихивает на одну из пустых полок. Из другого кармана халата она достает маленькую ручку и черную записную книжку. Я смотрю на блокнот с ненавистью, хотя понимаю, что по-другому она не умеет: она человек науки.

— Ну, — говорит мама, — рассказывай.

— Что рассказывать?

Она сверлит меня Взглядом № 4. Все, у кого есть родители, знают этот взгляд. Он как бы говорит: «Пока что, родной, ты в дерьме всего по щиколотку, но если продолжишь испытывать мое терпение, тебе понадобится акваланг».

— Пусть это только у тебя в голове, Питер Уильям Блэнкман, но я вытащу из тебя это наружу, — говорит она, пряча ручку в кулаке, и хватает с полки консервный нож. — Даже если придется пустить в ход вот это.

Я хмыкаю, и отголоски приступа немного отступают.

— У меня был приступ, — сознаюсь я.

— Это я поняла. Мы говорили о том, чтобы попробовать преодолеть это с помощью счета.

— Я пробовал.

— И как?

Я смотрю на месиво в своей ладони.

— Безуспешно.

Еще один Взгляд, продолжительный и строгий, переходящий в № 5: «Мы знать способы, чтобы заставлять вас говорить, герр Блэнкман», но вслух она говорит другое:

— Почему безуспешно?

Я ощупываю языком ранки под губами и морщусь.

— У меня кончились числа.

На смену Взгляду № 5 приходит откровенное недоверие.

— У тебя кончились числа?

— Да.

— Питер, ты один из лучших математиков среди ребят своего возраста в Лондоне, а может, и во всей стране.

— Ну, так уж и в стране... — Да, так уж и в стране.

Если вы думаете, что я не слежу за рейтингами, то вы спятили. — Но...

— Тебе ли не знать, что числа не могут закончиться. Просто продолжай добавлять по единице, и дело в шляпе! Новое число готово. Как по волшебству.

— Знаю, но...

— Только это не волшебство, — продолжает издеваться она, — а обычная математика, — и скрещивает руки на груди. — Если тебе удалось исчерпать безграничный ресурс натуральных чисел, Питер, только представь, что ты делаешь с моим терпением.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Блеск и нищета Америки сороковых в фильме «Аллея кошмаров» Блеск и нищета Америки сороковых в фильме «Аллея кошмаров»

Как художник Луис Секейра работал над костюмами к фильму «Аллея кошмаров»

Esquire
У малярийных плазмодиев нашли собственные биологические часы У малярийных плазмодиев нашли собственные биологические часы

Циклическое течении малярии обусловлено циркадными ритмами плазмодиев

N+1
«Перезапуск будущего. Как „починить“ нематериальную экономику» «Перезапуск будущего. Как „починить“ нематериальную экономику»

Связь между нематериальной экономикой и усугублением проблемы неравенства

N+1
Интерьер с харизмой Интерьер с харизмой

Яркий интерьер, главным героем которого стала кухня глубокого синего цвета

SALON-Interior
Нация умных людей Нация умных людей

История израильского экономического чуда

kiozk originals
Павел Дуров назвал семь причин не переезжать в США. Это ответ на фильм Дудя о Кремниевой долине Павел Дуров назвал семь причин не переезжать в США. Это ответ на фильм Дудя о Кремниевой долине

Почему США — не самое лучшее место для жизни и ведения IT-бизнеса

Esquire
Самые дорогие мужские вещи, проданные на аукционе Самые дорогие мужские вещи, проданные на аукционе

Неплохой получился бы гардероб, если бы все это вошло в одну коллекцию

GQ
Что будет с астронавтами, если в космосе что-то пойдет не так? Что будет с астронавтами, если в космосе что-то пойдет не так?

Астронавтам ничего не угрожает, ведь люди Илона Маска все предусмотрели

GQ
Лётчица Женя Жигуленко: почему так хорошо быть длинноногой на войне Лётчица Женя Жигуленко: почему так хорошо быть длинноногой на войне

Евгения Жигуленко каждый день стремилась в небо, чтобы биться с врагом

Cosmopolitan
Игра BioShock с годами становится только актуальнее Игра BioShock с годами становится только актуальнее

Все мы знаем, что такое глубокий экзистенциальный кризис и разочарование в мире

GQ
Под знаком луны: Marine Serre – французский бренд, о котором стоит узнать Под знаком луны: Marine Serre – французский бренд, о котором стоит узнать

Француженка Марин Серр – один из дизайнеров нового поколения

GQ
Рекламные манипуляции: как зарабатывают на инвестициях в часы, сумки и ювелирные изделия Рекламные манипуляции: как зарабатывают на инвестициях в часы, сумки и ювелирные изделия

В 2019 году объем продаж часов, сумок и ювелирных изделий превысил $1 млрд

Forbes
5 позитивных утверждений, которые помогут не падать духом 5 позитивных утверждений, которые помогут не падать духом

В самые грустные дни важно найти внутреннюю опору

Psychologies
Дарья Мороз — новая икона стиля и секс-символ российского кино Дарья Мороз — новая икона стиля и секс-символ российского кино

Кто такая Дарья Мороз?

Cosmopolitan
Фрэнсис Скотт Фицджеральд и Зельда Сейр. Ветреная муза писателя Фрэнсис Скотт Фицджеральд и Зельда Сейр. Ветреная муза писателя

Она была самая красивая и популярная, он – самый талантливый

Cosmopolitan
Светлая полоса: фальшивый номер газеты Светлая полоса: фальшивый номер газеты

Как советские журналисты придумали способ обойти государственную цензуру

Esquire
Алкогений: Сергей Есенин Алкогений: Сергей Есенин

Сергей Есенин был первым русским поэтом, павшим жертвой имиджа

Maxim
Перенос контактов с iPhone на Android: 5 способов Перенос контактов с iPhone на Android: 5 способов

Как перенести контакты с iPhone на Android?

CHIP
Как компании-новички переписывают правила игры для монополистов и сокрушают бренды Как компании-новички переписывают правила игры для монополистов и сокрушают бренды

Стартапы, ставящие на удобство и дешевизну, способны совершить революцию

Forbes
Замечания по адресу Замечания по адресу

Какую роль играет адрес в жизни человека, здания или учреждения

Forbes
Как наночастицы золота помогают победить рак Как наночастицы золота помогают победить рак

Наночастицы, которые могут применяться для диагностики и терапии онкозаболеваний

Популярная механика
«Панцерфауст» всемогущий: миф о немецком чудо-оружие «Панцерфауст» всемогущий: миф о немецком чудо-оружие

Насколько были эффективны немецкие ручные противотанковые гранатомёты?

Популярная механика
Правила жизни Кэтрин Хепберн Правила жизни Кэтрин Хепберн

Правила жизни американской актрисы Кэтрин Хепберн

Esquire
Нательный датчик научили определять уровень витамина C через пот Нательный датчик научили определять уровень витамина C через пот

Это позволяет отслеживать уровень витамина после приема лекарств или еды

N+1
Липосакция — это раз и навсегда? Самые распространённые мифы об операциях Липосакция — это раз и навсегда? Самые распространённые мифы об операциях

Пластическая хирургия постоянно обрастает огромным количеством слухов и мифов

Cosmopolitan
«Непонятно, как такое кино продавать зрителю». Режиссер «Папа, сдохни» о провале на родине и  успехе на Западе «Непонятно, как такое кино продавать зрителю». Режиссер «Папа, сдохни» о провале на родине и  успехе на Западе

Кирилл Соколов рассуждает, как находить деньги и зарабатывать на авторском кино

Forbes
«Посмотрите, кто умер»: потерянное стихотворение Иосифа Бродского на смерть Элвиса Пресли «Посмотрите, кто умер»: потерянное стихотворение Иосифа Бродского на смерть Элвиса Пресли

Что необычного в этой копии стихотворения Иосифа Бродского?

Forbes
Кавер-дуэт Queens: о стабильно «взрывных» песнях на любых корпоративах и раскрепощенных бюджетниках Кавер-дуэт Queens: о стабильно «взрывных» песнях на любых корпоративах и раскрепощенных бюджетниках

Интервью с солистками @girlsband.ru Татьяной и Анастасией

Playboy
Бизнес на создании чучел животных: монолог таксидермиста о заработке и тонкостях работы Бизнес на создании чучел животных: монолог таксидермиста о заработке и тонкостях работы

Таксидермист о том, как войти в профессию и открыть свою студию

VC.RU
Никаких больше поцелуев: как во время пандемии продолжают снимать один из самых долгих сериалов в истории Никаких больше поцелуев: как во время пандемии продолжают снимать один из самых долгих сериалов в истории

Как продолжается производство одного из самых длительных сериалов в истории

Forbes
Открыть в приложении