Бодалась шляпа с сараем: история первого в мире морского боя между броненосцами
Мы очень любим исторические битвы. Особенно когда в них есть что-то смешное. Например, первые корабли-броненосцы!
Сегодня нам уже не очень интересно, что делили между собой в годы Гражданской войны 1861–1865 годов силы Севера и Юга Америки. Зато отдельные события этого давнего противостояния выглядят весьма любопытно. Например, именно тогда произошел первый в мире морской бой между броненосцами. Это были, конечно, не «Потемкины» о многих трубах и орудийных башнях. Но в XIX веке на фоне деревянных парусников дуэлянты были несомненным чудом техники.
Удавка «Анаконды»
Основой экономики южных штатов был хлопок. Именно его выращивали те самые негры-рабы на бескрайних полях, именно на нем плантаторы сколачивали огромные состояния. Но его надо было кому-то продать. Эти «кто-то» — французские и английские покупатели — приплывали через океан на кораблях. Корабли не пропускал военный флот северян. Собственно, несмотря на все красивые слова, причиной мятежа Юга и стало желание дельцов Нью-Йорка посредничать в торговле хлопком, сбывая взамен свои промышленные товары, которые были хуже и дороже европейских.
Блокада янки, красноречиво названная ими «Анаконда», действительно удушала Юг. Ведь, не имея возможности продавать хлопок и закупать оружие в Европе, нереально было продолжать войну. С собственной промышленностью у Конфедерации дела обстояли скверно, да и продовольствия после призыва в армию большинства белых фермеров становилось все меньше. Не хватало железа и пороха. Южане переплавляли металлические ограды садов и даже рельсы, уничтожая собственную транспортную сеть. А для получения необходимой в пороховом производстве селитры была начата кампания по сбору стратегического сырья из ночных горшков горожан. Бытовала шутка: «Выполнил ли ты сегодня утром свой долг перед Конфедерацией?»
Необходимо было прорвать морскую блокаду. Но как? Флот Конфедерации по суммарному тоннажу водоизмещения примерно в тысячу раз уступал флоту федералов...
Секретарь флота Конфедерации Стивен Р. Мэллори давно отстаивал перед конгрессом Юга революционную идею строительства броненосцев. Действительно, броненосные корабли в Европе успешно применялись еще во время Крымской войны с Россией, да и в Америке сами южане успели до описываемых событий построить по крайней мере две бронированные плавучие артиллерийские батареи. Их боевое применение совместно с позицией секретаря флота Мэллори подвигло конгресс Конфедерации выделить средства на строительство одного броненосца — суперкорабля для прорыва блокады.
Воплощению мечты помог случай. Еще в самом начале войны южанам удалось захватить военно-морскую базу Портсмут близ Норфолка. Там на верфи обнаружился остов корабля. Парусно-винтовой фрегат северян «Мерримак» был сожжен экипажем перед отступлением. Все, что было выше ватерлинии, выгорело полностью: не осталось ни надстроек, ни мачт, ни надводного борта. Но днище с паровой машиной не пострадали. Бережливые поневоле мятежники подняли останки, предполагая восстановить из них нечто боевое. И то сказать, двум смертям не бывать, а одну смерть «Мерримак» уже пережил.
Рождение «Вирджинии»
11 июля 1861 года в Норфолке началась стройка. Надводный борт восстанавливать не стали, рассудив, что высокий борт — слишком хорошая мишень, а совершать океанские переходы и выдерживать шторма никто не планировал. В середине 83-метрового корпуса корабля установили 50-метровый каземат, покрыв его наклонные дубовые борта в два слоя плитами железной брони из сплющенных рельсов. Плющили их на прокатном стане в Ричмонде, откуда потом месяц доставляли в Норфолк — не было железнодорожных платформ. Зато суммарная толщина брони достигала 20 сантиметров. Для лучшего рикошета вражеских ядер снаружи броня была обильно смазана жиром.
Вооружение корабля, в процессе постройки сменившего имя на «Вирджинию», состояло из десяти пушек. Две 7-дюймовые нарезные пушки Брука на поворотных станках располагались в носовой и кормовой оконечностях и стреляли 100-фунтовыми бомбами либо 120-фунтовыми ядрами. Бортовые орудия — еще две нарезные пушки Брука калибра 6,4 дюйма и шесть 9-дюймовых гладкоствольных пушек Дальгрена. Две из них, стоявшие рядом с топками паровой машины, должны были стрелять раскаленными в огне этих топок продолговатыми ядрами — для поджигания неприятельских деревянных кораблей. Орудийные порты на время заряжания пушек (а все они были дульнозарядными, и для этой операции втягивались расчетами внутрь каземата) прикрывались броневыми крышками. Довершал боевую мощь носовой метровый чугунный таран.
Узкую крышу каземата венчала короткая дымовая труба, довершавшая сходство корабля не то с домом, не то с плавучим сундуком с отломанной ручкой. С сундуком роднили «Вирджинию» и мореходные качества: парусов здесь быть уже не могло, а восстановленная маломощная машина «Мерримака» обеспечивала ход в 9 узлов только при движении вниз по реке, в море же броненосец едва разгонялся до 6 узлов. Малая скорость и небольшой руль ухудшали маневрирование, если это слово вообще применимо к кораблю. На разворот, по-морскому — циркуляцию, уходило полчаса. «Вирджиния» заваливалась в любую сторону по воле волн и ветра, так что для управления ею требовалось большое мастерство.
Бой в Чесапикском заливе
Весной 1862 года новый броненосец вошел в состав флота Конфедерации, став самым сильным его кораблем. Экипаж из трех сотен добровольцев во главе с капитаном Фрэнком Бьюкененом рвался в бой. Да и нельзя было медлить: сохранение военной тайны оказалось почти невозможным в стране, где о достоинствах и недостатках «Вирджинии» писали газеты. Так что янки должны были неплохо представлять себе готовящийся для них сюрприз.
В субботу 8 марта 1862 года броненосец в сопровождении пяти вспомогательных судов двинулся на Хэмптонский рейд в Чесапикском заливе, на берегах которого стояли города Норфолк и Ричмонд. Их порты блокировала занявшая рейд эскадра северян: 50-пушечный парусный фрегат «Конгресс», 24-пушечный шлюп «Камберленд», корабли «Святой Лаврентий», «Роанок», «Миннесота» и всякая плавучая воинственная мелочь — всего более двух десятков судов. Северный участок рейда прикрывали береговые батареи янки.
Несмотря на то что о выходе в море «Вирджинии» знал весь Норфолк, янки все еще не подозревали об опасности. В течение целого года Конфедерация не предпринимала попыток прорыва блокады и ничем не омрачала спокойную жизнь экипажей кораблей Союза северных штатов. День был субботний, на фрегатах шла приборка, и вдруг из бухты, нещадно дымя, выползло нечто… В сравнении со стройными фрегатами это нечто выглядело совсем не страшно. Казалось, один залп — и нелепая «крыша от сарая» пойдет на дно.
Тем временем капитан Фрэнк Бьюкенен неспешно присматривал первую жертву. Выбор пал на «Камберленд», к которому и двинулась «Вирджиния». Янки открыли огонь, но ядра их пушек отскакивали от бронированного каземата как горох. Страшно пыхтя, броненосец доплыл до «Камберленда» и с дистанции в сто метров соизволил ответить на пальбу. На таком расстоянии промахов не было, бомбы рвались на палубах фрегата, сея смерть и разрушение. В конце концов в борт обреченного корабля вонзился таран «Вирджинии», оставив в нем гигантскую пробоину, но, увы, и сам отломился, отправившись на дно вместе с вражеским «Камберлендом».