Бессмертный бунтарь. Памяти Владимира Буковского
Он был человеком бесконечно отважным и честным. Это осознавали друзья. Это признавали враги. Это понимали тысячи и тысячи людей во всем мире, знакомых с ним и незнакомых. Имя его в историю России будет вписано золотыми буквами
Герои тоже умирают.
Случается, что и не на поле боя, не от тюремной пули во цвете лет, но в преклонном возрасте, в больничной палате, после болезни тяжелой и продолжительной. Однако жизнь героя вовсе не сводится к той минуте, когда его настигает смерть. Жизнь героя — это событие протяженное во времени, и чем дольше он живет, тем дольше длится подвиг.
Владимир Буковский был героем. Это осознавали друзья. Это признавали враги. Это понимали тысячи и тысячи людей во всем мире, знакомых с ним и незнакомых, читавших его книги или хоть что-то слышавших о нем. О его лагерях и психушках, о Владимирском централе, где он, «злостный нарушитель режима» на Пермской зоне, отбывал немалую часть своего последнего срока. О том, как его, неисправимого «хулигана» с четырьмя ходками, меняли на чилийского политзэка Корвалана и как на эту хорошо зарифмованную новость откликался в знаменитой частушке, подыскивая свежие рифмы, великий советский народ. Народ-богатырь и словотворец.
А потом, когда судьба Буковского разломилась на до и после изгнания, что для многих подвижников, включая его друзей-диссидентов, нередко оборачивалось скукой эмигрантского прозябания, он и тут остался героем. В жизни общественной, которую, как и прежде, посвящал борьбе за освобождение России, встречаясь с западными лидерами, вступаясь за советских политзаключенных, разворачивая кампании протеста против брежневского вторжения в Афганистан и за бойкот московской Олимпиады, создавая антикоммунистический «Интернационал»… И в жизни частной. Отчисленный за бунтарство с биофака МГУ, он до высылки проходил лишь тюремные университеты, занимаясь самообразованием, что не помешало ему поступить в Кембридж, закончить Кембридж и работать по специальности «нейрофизиолог».