Авантюристки: как устроен теневой рынок по продаже поддельных сумок
В издательстве «АСТ» выходит книга «Подделка» Кирстен Чен. Это авантюрный роман о двух женщинах, которые занимаются продажей контрафакта — копий легендарных сумок люксовых марок, которые сшиты на подпольных фабриках. Forbes Woman публикует отрывок о том, как одна из них впервые покупает партию нелегального товара
Войдя в торговый центр, я заглядывала в один крошечный магазин за другим, рассматривала сумки, плотно, как банки с продуктами, выстроенные на полках. В магазинах попроще была представлена мешанина брендов, лучших хитов индустрии роскошных сумок: «Гуччи Дионис» стояла рядом с «Фенди Багет» и «Луи Виттон Спиди». Более престижные магазины с более высокими ценами были ориентированы на отдельные бренды: «Селин», «Гойярд», «Бао Бао Иссей Мияке» всех существующих цветов и стилей.
Магазины самого высшего ранга располагались прямо у эскалаторов. Они были просторными, обставленными, у них были полноценные названия, например «Сумки заветной мечты» или «Возрождение кожи». Как в настоящих дизайнерских бутиках, каждая сумка была здесь выставлена под отдельным прожектором, словно скульптура. Даже персонал здесь был высшего качества. Когда я попросила поближе показать мне клатч «Шанель», лежавший на высокой полке, гибкая молодая женщина в классическом твидовом жакете, сапогах до бедра и кепке, украшенной переплетёнными буквами C, охотно и подробно описала мне многочисленные достоинства копии, от маслянистой телячьей кожи (импортированной из Франции) до блестящей золотистой фурнитуры.
Увидев сумку от «Биркин» цвета шартрез размером с детскую кроватку, я не смогла устоять и не взглянуть на нее, а отсюда свернула в бутик, где продавали только «Гермес». Этот бутик с роскошными витринами, которые прекрасно смотрелись бы в Инстаграме (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена), бутик, где продавали не только сумки, но и аксессуары, которые могли порадовать любителей роскошной жизни — наборы для игры в нарды, полностью изготовленные из необработанной воловьей кожи, глянцевые седла и хлысты для верховой езды — не был бы неуместен на Мэдисон-авеню или Сент-Оноре. Один угол магазина был отведен под легендарные шелковые шарфы, другой — под украшения из эмали карамельного цвета, третий — под посуду с буйным орнаментом. Я взяла с полки сумку «Келли» ярко-аметистового оттенка и с видом знатока повертела ее из стороны в сторону. Продавщица, с ног до головы одетая в черное, за исключением изумрудно-пурпурного шелкового треугольника, свисавшего с шеи, сказала мне, что я держу в руках новый бренд этой осени.
Она прекрасна, признала я. Сколько стоит?
В уме переведя юани в доллары, я решила, что обсчиталась, поэтому смущенно вбила цифры в конвертер, и все равно вышло тысяча четыреста долларов. Сколько, вы сказали?
Она повторила число. Это выгодная сделка.
Ясно, ясно, сказала я. Винни же говорила, что настоящая стоит двенадцать тысяч, так что продавщица была права. Я осторожно вернула сумку на полку и ушла, по-прежнему твердо убежденная, что никакая сумка, ни поддельная, ни настоящая, не может стоить таких денег.
Больше не в настроении исследовать, я поднялась на четвертый этаж, чтобы сделать то, за чем приехала. Было позднее утро, и торговый центр был битком набит оптовыми покупателями, наполнявшими огромные чемоданы товарами, которые должны были вскоре лечь на полки магазинов Манилы, Буэнос-Айреса и Москвы.