Дороги в России. Век восемнадцатый
Поехавши из Петербурга, я воображал себе, что дорога была наилучшая. Таковою ее почитали все те, которые ездили по ней вслед государя. Такова она была действительно, но – на малое время. Земля, насыпанная на дороге, сделав ее гладкою в сухое время, дождями разжиженная, произвела великую грязь среди лета и сделала ее непроходимою… <…> А. Н. Радищев. Путешествие из Петербурга в Москву (1779―1790)
Хребет транспортной системы старой России1 – как имперских, так и допетровских времен – это реки. На них стоят многие древние города: Ладога, Новгород, Владимир, Москва. В XVIII веке появился СанктПетербург. Туда нужно было возить лес, хлеб и другие важные ресурсы. Снабжали новую столицу этим добром по-старому: водой, соединив каналами крупные реки Центра и Северо-Запада России (Волгу, Цну, Мсту, Молоку, Неву). Так сложились крупные водные транспортные системы нашей страны: Вышневолоцкая, Мариинская, Тихвинская. И только к концу XIX века, когда Россия будет переживать железнодорожный бум, в ее транспортной жизни начинают играть все более заметную роль сухопутные дороги – но не гужевые, а «чугуночные».
1 В настоящей статье мы не будем рассматривать дороги Сибири, которые активно развивались в XVIII веке. О сибирских дорогах: Катионов О. Н. Московско-Сибирский тракт. Новосибирск, 2004.
Федеральные тракты
Вместе с этим еще в допетровское время в России сложилась сеть крупных сухопутных дорог, ключевым центром которых была Москва. Пересечение в Москве важных дорог: из Киева и Чернигова в Ростов, Владимир и Переяславль-Залесский, было, по наблюдению В. О. Ключевского, важным фактором возвышения Москвы. Стала ли бы Москва Римом (пусть и Третьим), если бы в нее не вели «все дороги»?
К началу XVIII века от Москвы расходилась сеть крупных трактов, на которых была организована ямская гоньба – система транспортной и почтовой службы, существовавшая в России с конца XV века. Ямские тракты можно назвать «федеральными трассами» своего времени. В известных географических справочниках XVII века – книге Большому чертежу, Повёрстной книге, приведен их перечень (название дорог приведено по именам первых ямских станций от Москвы, названных в Повёрстной книге):
1) Троицкая: от Москвы к Троице-Сергиевой лавре, дальше к Переславлю-Залесскому, Ростову Великому, Ярославлю и дальше на северо-восток. Любопытно, что именно эта дорога пронумерована в Повёрстной книге под № 1 – полагаю, она была особо значима и в духовном (дорога важных богомолий в Троицу, Кирилло-Белозерский монастырь), и в экономическом отношении (ключевые торговые пути, которые шли через Ярославль и Вологду).
2) Владимирская (она же – Стремянка): от Москвы через Юрьев‑ Польский на Суздаль и Владимир и дальше на восток, к Нижнему Новгороду и Казани.
3) Коломенская: от Москвы к Коломне и Переславлю-Рязанскому (будущей Рязани) и дальше на юго-восток, к Воронежу.
4) Серпуховская: от Москвы к Серпухову и Туле и дальше на юг, к Орлу, Курску и Белгороду.
5) Калужская: от Москвы к Калуге и дальше на юго-запад, к Киеву.
6) Волоколамская: от Москвы к Волоколамску и дальше на запад-северо-запад, к Торопцу и Великим Лукам.
7) Звенигородская: от Москвы к Звенигороду, Можайску и дальше на запад, к Смоленску.
8) Клинская: от Москвы к Клину и дальше на северо-запад, к Твери и Великому Новгороду.
9) Дмитровская: от Москвы к Дмитрову и дальше на север, к Кашину, Угличу и Бежецку.
Мы не зря назвали «федеральными трактами» перечисленные выше дороги: трассы ряда современных магистралей (например, М‑8 «Холмогоры», М‑10 «Россия») совпадают с направлениями старых русских ямских трактов. Вместе с этим, дорожная сеть России XVII века не исчерпывалась ямскими трактами – подобно тому, как не исчерпывается федеральными трассами дорожная сеть России современной. И старые тракты, и новые шоссе суть артерии, от которых расходятся сосуды и капилляры: сеть местных и проселочных дорог.
Дорожная повинность
Исторически в России сухопутные дороги строили и чинили местные жители. Они отбывали натуральную (то есть работали бесплатно или почти бесплатно) дорожную повинность. В XVIII веке эта повинность сохранялась. В ситуации, когда подавляющая часть расходов российской казны шла на военные нужды (по подсчетам С. М. Троицкого, в 1725 году – около 70%), иначе быть и не могло. Отметим, что привлечение крестьян к строительству и ремонту дорог не было сугубо российской практикой. Натуральная дорожная повинность существовала в Англии, Франции, Швеции. За состояние ремонтируемых местными обывателями дорог отвечали местные власти. Делать это, как гласил регламент Камер-коллегии, они должны были так: «в чьих селех и деревнях мосты в худом состоянии находятся тех сел жителей, чьи бы они ни были, строить и починивать принуждать, а особливо в такие времена, когда крестьяном работной поры не бывает». Как работала дорожная повинность на практике? Легко ли было призвать на работу крестьян?
Как на практике функционировала натуральная дорожная повинность, показывают нам документы дорожных канцелярий XVIII века, отложившиеся в фондах Российского государственного архива древних актов (РГАДА). Среди них – отчет о ремонте дороги от Санкт-Петербурга до Олонца за 1742 год. Началом дорожного ремонта послужило предписание, которое получили из Новгородской губернии воеводы Новой Ладоги и Олонца. Им предписывалось «мосты и переправы починить и в порядок привести к будущей весне, для прохождения по ним будущей весной полков». Это обычная российская практика того времени: чинить дороги накануне прохождения по ним войск. В свою очередь воеводы поручили организацию дорожного ремонта отставным офицерам из дворян (всего 21 человек), каждому из которых воеводский рассыльщик приносил указ.
Местные власти обратились к отставным офицерам не от хорошей жизни. Принято считать (думаю, не без помощи русской классики XIX века), что в царской России было очень много чиновников. На самом деле, это совсем не так. По наблюдениям Л. Ф. Писарьковой, даже к концу XVIII века в России насчитывалось порядка 30 000 чиновников при населении страны в 37,5 миллионов человек (в тот же период во Франции, для сравнения, на 26 миллионов жителей страны приходилось 90 000 чиновников). Следовательно, едва ли в обеих воеводских канцеляриях нашелся бы 21 государственный служащий. Кроме того, офицер, пусть и отставной – человек военный, а крестьян, не получавших за отбывание повинности денег, нужно было заставлять работать. Любопытно, что и для дворян-офицеров подобная государственная служба была повинностью. Они должны были высылать в Новую Ладогу и Олонец подписки о том, что получили указы и обязуются исполнить их под угрозой штрафа. Занятно, что, по меньшей мере, двое из них – дворяне Кушелев и Сабуров – «учинились преслушны и подписок не дали».