Империя как святыня
Проект Григория Ревзина «Оправдание утопии». Цицерон: «Сон Сципиона»
«Сон Сципиона» — VI книга диалога Цицерона «О государстве», единственная известная Европе с V по XIX век, зато известная хорошо. Корнелий Эмилиан Сципион рассказывает о сновидении — он возносится на небо, встречает там отца и деда, которые рассказывают ему об устройстве Вселенной и государства. Вселенная представляет собой пифагорейскую гармоническую последовательность сфер, образуемых движением звезд и планет. Души людей — это световые шары, вписанные в гармоническое движение, по воле Бога (божества) они одухотворяют земные тела, а после смерти возвращаются в небесную гармонию, захватывая с собой личность человека и доставляя его туда в целостности, в случае если он выполнил свой жизненный долг.
Видение Сципиона схоже с христианским учением о божественной сущности, душе, усии, свете, фрагмент которого оживляет каждого и возвращается к единству божественной гармонии после смерти физического тела. Но есть и существенное отличие. Институтом существования общества в Боге является не церковь. Это государство. Связь человека с Богом осуществляется не через молитву. Через службу. «Для людей с заслугами перед отечеством открыта тропа для доступа на небо»,— свидетельствует Сципион.
«Люди рождены для того, чтобы не покидать называемого Землей шара, который ты видишь посреди храма [Вселенной], и им дана душа из вечных огней, которые вы называете светилами и звездами; огни эти, шаровидные и круглые, наделенные душами и божественным умом, описывают круги. Все люди, верные своему долгу, должны держать душу в тюрьме своего тела, и вам — без дозволения того, кто вам эту душу дал,— уйти из человеческой жизни нельзя, дабы не уклониться от обязанности человека, возложенной на вас божеством. Блюди и ты справедливость и исполни свой долг по отношению к отечеству величайший. Такая жизнь — путь на небо и к сонму людей, которые уже закончили свою жизнь и, освободившись от своего тела, обитают в том месте, которое ты видишь (это был круг с ярчайшим блеском, светивший среди звезд).
Когда я с того места, где я находился, созерцал все это, то и другое показалось мне прекрасным и изумительным. Звезды были такие, каких мы отсюда никогда не видели. Звездные шары величиной своей намного превосходили Землю. Сама же Земля показалась мне столь малой, что мне стало обидно за нашу державу, которая занимает как бы точку на ее поверхности. Какой известности можешь ты достигнуть благодаря людской молве, вернее, какой славы, достойной того, чтобы ее стоило добиваться? Ты видишь — на Земле люди живут на редко расположенных и тесных участках, и в эти, так сказать, пятна, где они живут, вкраплены обширные пустыни, причем люди, населяющие Землю, не только разделены настолько, что совершенно не могут общаться друг с другом, но и находятся одни в косом, другие в поперечном положении по отношению к вам, а третьи даже с противоположной стороны. Ожидать от них славы, вы конечно, не можете».
Цицерон ставил себе задачу соединить мудрость греческой философии с римским юридическим опытом, в связи с чем он считается философом вторичным, да и справедливо считается. По этой вторичности Европа и училась азам греческой философии, поскольку его тексты в течение тысячи лет составляли основу школьной программы по риторике. В главной своей посылке — понимание государства как института связи с высшей гармонией мироздания — он развивает логику Платона. Это понимание государства открывает историю утопии. Платон, напомню, высшую гармонию в трактате «Государство» называл «справедливостью». «Не будь у человека, так сказать, семян справедливости, не возникло бы ни других доблестей, ни самого государства», — говорит Цицерон. Но к платоновской схеме — воины без собственности и семьи, пасущие стадо остальных граждан под руководством мудрых жрецов,— Цицерон вообще никак не относится. Его не волнует вопрос о собственности, для него идея лишить граждан собственности и семьи для служения высшему благу, которая потом волновала утопическую традицию, вероятно, кажется малоосмысленной. Он пытается придумать современное государство — сложное, огромное, res publica — как инструмент движения туда же, к Платону, а не туда, куда оно катилось само.
Его огромное наследие различается по жанрам — речи и философские сочинения, а жанры различаются по времени, когда он обращался к ним. Речи — это моменты его активного участия в политике, речи — это на форуме, когда он опирается на ощущение, что есть люди, разделяющие его ценности, sapiens и bonus, стремление к мудрости и добру. В Риме не было газет, но отчасти это напоминает деятельность популярного публициста. Цицерон был благожелательно любопытен к людям, ценил стремление услышать и понять разные позиции и не принимал стремления уничтожить того, с кем не согласен,— у некоторых это вызывает симпатию и по прошествии 20 веков. Жизнь его пришлась на гражданские войны, с такой программой он ко второй половине жизни потерял возможность говорить с теми, кого был готов понимать, но не принимать в их ненависти, а отсюда потерял и форум. Тогда приходили изгнания — и с ними философия, частный разговор с узкой аудиторией. Его трактаты «О государстве» и «Законы» написаны в 54–51 гг. до н. э., во времена сначала подспудной, потом отчаянной борьбы Цезаря и Помпея (а Цицерон, друживший с обоими, пытался их примирить), впереди смерть республики и его собственная казнь. Не опускайте рук, занятых мирным делом,— ими вы и сопротивляетесь войне… Но эффективность успеха этого сопротивления невелика.