Киса и Ося здесь были
В погоне за сокровищами герои романа «12 стульев» провели в Пятигорске и его окрестностях несколько эпических дней. Корреспондент «Вокруг света», «не корысти ради, а токмо волею пославшей*» его редакции, проехал по местам славы Остапа Бендера и Ипполита Матвеевича и понял, что смешных сюжетов на курорте за сто лет не убавилось
Побольше цинизма. Людям это нравится. И. Ильф и Е. Петров, «12 стульев»
Крашеная знойная блондинка лет пятидесяти с внешностью главного бухгалтера жилищно-эксплуатационной конторы, представившаяся гидом Светланой, напряженно молчала на переднем пассажирском сиденье японского внедорожника. Расположившись на заднем сиденье, я рассеянно рассматривал достопримечательности обочины по дороге из аэропорта Мин. Вод в Пятигорск. Мы стремительно проехали мимо указателя «Место дуэли М.Ю. Лермонтова»: программа тура не предполагала какого-либо негатива. Первой целью нашего путешествия был Провал — природный колодец на южном склоне горы Машук, увековеченный в романе «12 стульев» в качестве билетно-кассового стартапа Остапа Бендера.
*Здесь и далее курсивом выделены цитаты из плутовских романов Ильфа и Петрова. Впрочем, цитат в тексте много больше, чем выделено, и от глаз внимательного читателя они не ускользнут…
Лед тронулся
Когда наша машина въехала в Пятигорск, я вынырнул из задумчивости, навеянной пережитой в самолете турбулентностью, оторвал взгляд от окна и громко, не без вызова осведомился: «А что, невесты в вашем городе есть?» Смеющиеся глаза водителя Армена на секунду сфокусировались на мне через зеркало заднего вида. По озорному взгляду сложно было определить, узнал ли водитель цитату из плутовского романа или радуется моему амурному настроению. Знойная гид тоже оживилась, выдав мне подробнейшую справку о городе, включавшую статистику народонаселения и данные недавней переписи. «А еще у нас летом проводятся различные слеты и фестивали молодежи, — она будто ждала отмашку, чтобы исполнить свой профессиональный долг. — Приезжает много девушек! Так что оставайтесь, невесту найдем!»
На подъезде к Провалу, перегороженном шлагбаумом, Армен заглушил мотор. Обнадеженный скорыми матримониальными перспективами, я вышел вслед за гидом из машины…
Чтоб не слишком проваливался...
Площадка перед штольней, ведущей к подземному озеру, была по-столичному богато вымощена плиткой; над будкой с сувенирами развевался красный флаг с серпом и молотом, а ее витрины предлагали широкий ассортимент икон, магнитов и кружек. Два каменных льва жались к облицованной плитами парадной стене пещеры. Наконец, венчал композицию сам Остап Бендер, отлитый из бронзы в натуральную человеческую величину и поставленный у входа с пачкой билетов в руке и стулом под боком. Возле достопримечательности было тихо и безлюдно (скорее всего, сказывались жара и рабочий полдень), и только натертый до блеска нос великого комбинатора свидетельствовал о том, что здесь кто-то бывает.
Штольня заканчивалась металлической решеткой, пресекающей любые попытки искупаться в «небольшой лужице малахитовой зловонной жидкости», знаменитой своим целебным действием. Теперь, по-видимому, надеяться оставалось только на икону, прибитую к дальней стенке колодца, наполненного неровным дневным светом. Заметив легкое разочарование на моем лице (хотя, возможно, это была мимическая реакция на устойчивый запах сероводорода), гид робко предложила: «Может, сходим к бесстыжим ваннам?»
Ближе к телу, как говорил Мопассан
Судя по неуверенно-заговорщицкому тону Светланы, посещение ванн также не входило в программу тура. «А почему они бесстыжие?» — поинтересовался я. На губах моей собеседницы промелькнула ухмылка, которая на российском телевидении подверглась бы возрастной классификации «18+». Выдержав интригующую паузу, гид сказала: «Потому что купаться в них принято нагишом». Вспомнив ее же слова про подавляющее большинство молодого женского населения в городе, я с воодушевлением согласился. Однако меня постигло жесточайшее разочарование…