«Театр — место свободы»: новый худрук «Современника» Виктор Рыжаков — о наследии Галины Волчек, миссии театра и отношениях с властью
В декабре 2019 года после смерти Галины Волчек должность художественного руководителя “Современника” занял Виктор Рыжаков, последние восемь лет возглавлявший Центр им. Вс. Мейерхольда. Театральное сообщество восприняло назначение с воодушевлением: за Рыжковым закрепилась репутация режиссера, открытого к экспериментам, умеющего строить современный театр и работать с актерами. Esquire встретился с Рыжаковым и узнал, как он планирует распоряжаться богатым наследием “Современника”, как собирается его осовременить и какой видит миссию театра.
Кажется, ваше назначение — редкий случай, когда решение властей практически единогласно поддержало все театральное сообщество. Вы знали, что вам предложат этот пост, или это стало для вас неожиданностью?
К тому времени, когда состоялось назначение, я уже работал в Центре им. Мейерхольда и с «Июльансамблем», занимался развитием молодого театра — у меня был свой путь и не было иного желания, чем придумывать и воплощать разные театральные истории. Мое чувство ответственности всегда зашкаливает, и активностей у меня всегда достаточно: лаборатории, школы, Володинский фестиваль в Санкт-Петербурге (Рыжаков делает театральный фестиваль «Пять вечеров» имени Александра Володина с 2004 года. — Esquire), большое количество независимых театров по стране, которым мы пытаемся помочь, мастерская молодой режиссуры... Поэтому идти служить уже в какую-то сложившуюся институцию я не думал. Да и кем я приду? Руководителем-начальником? Так в театре, как мне кажется, вообще не должно быть начальников.
Вы помните свои эмоции, когда о назначении было объявлено официально?
Я был настолько уставшим и измотанным, что у меня все смешалось. Все же произошло в преддверии Нового года, а в это время тысячи обязанностей: экзамены, заседания кафедры, неотвеченные письма, непрочитанные пьесы, строительство новой площадки в ЦИМе, бесконечный поиск денег. И тут обрушилась неизбежная, трагическая информация о кончине Галины Борисовны Волчек, новые вводные, которые и принимал уже автоматически, почти не задумываясь, внутри не было места для чувств. Но вечером 30 декабря (когда Рыжакова назначили официально. — Esquire) все было сложно. Паническая атака, отчаяние. Вопросы: зачем это все, почему со мной, зачем согласился?
Никогда не думал, что мне выпадет честь встать во главе «Современника». Наверное, если бы это произошло лет 20 назад, мне было бы в это легче поверить, легче принять. Нахальства и безответственности было больше. Сейчас же есть сложившийся опыт, бремя разных обстоятельств, нынешние контексты и прочее. Пожалуй, спасало только одно: неожиданная для меня реакция театральных коллег, невероятная обратная связь от профессионального сообщества. Никогда в жизни мне не писали столько откровенных писем и посланий, красивых слов в превосходной степени, оценивающих мои, вероятнее всего, «мифические» заслуги. Даже неловко об этом вспоминать сейчас. Не со мной это было. И единственные два дня отдыха, 1 и 2 января, я провел, отвечая на СМС-сообщения и звонки от людей со «всего света».
Думаю, именно эта человеческая реакция, какая-то особенная энергия позволила мне все-таки допустить мысль, что, может быть, и правда это не так глупо и бессмысленно. Может, действительно мои фантазии, силы и опыт кому-то понадобятся и мы сможем сделать большое серьезное дело, рискнем вернуть слову «современник» его сакральное значение? Знаете, это сравнимо с мечтой, которая есть у каждого молодого человека. А потом он взрослеет, и мечта с годами изменяется до неузнаваемости, блекнет, размываются ее очертания. Вот для того, чтобы ее восстановить, и нужно вернуться к истокам. Думаю, при всей уникальности и серьезности биографии «Современника» сегодня нам всем нужно просто вернуться к истокам.
Вы лично знали Галину Борисовну Волчек?
Конечно.
Помните, при каких обстоятельствах вы познакомились?
Нас знакомили разные люди в разные годы, но, конечно же, для Галины Борисовны я был обычным человеком, одним из тысячи. В самом начале 2010-х годов мне благодаря помощнику Галины Борисовны, Евгении Кузнецовой, сделали предложение придумать спектакль специально для «Современника». Мы познакомились еще раз и начались встречи: в театре, дома, разговоры о профессии и жизни, переговоры. Но все шло туго, долго, и почему-то ничего у меня не получалось придумать. Были разные обстоятельства, которые не давали это сделать. И вот только в прошлом году мы наконец-то договорились «о важном и нужном», а в конце ноября в последнюю нашу встречу Волчек сказала: «Ну, давай! Начинайте». Не успели. Репетиции должны были начаться в марте, в декабре я должен был начать встречаться с артистами. Но не успели.
Вы планируете этот проект продолжать уже без Галины Борисовны?
Это замечательная история, очень волнующая. Думаю, мы к ней вернемся, но точно не в ближайшее время. Начинать с этой работы не очень верно, потому что мне надо осмыслить то качество, в котором я теперь сюда пришел. Когда мы с Михаилом Дурненковым только придумывали спектакль, мы были приглашенными художниками. Теперь все изменилось, и мера ответственности, кстати, тоже теперь совсем другая. Нужно вглядеться, всмотреться и просто побыть здесь молча. Идей много, они разные, но хочется не торопиться, пока много других забот, требующих внимания. И многое внутри себя еще необходимо перестроить, найти, что ли, новые мотивации и смыслы.