Олег Жеребцов
Визионер и генеральный директор компании Solopharm построил первый матричный завод-трансформер в России и открыл биотехлаборатории, где будут изобретать лекарства нового поколения. В пандемийном 2020-м его компания стала лидером российской фармы по темпам роста и объемам продаж.
Мыслить в категории одной страны мне кажется несовременным
Обычно бизнесмены модернизируют цеха или покупают готовую технологию строительства. А для вас инженеры полностью разработали суперсовременный проект-трансформер первого матричного завода в стране. Что это вообще такое?
Мы привыкли, что в СССР заводы строили на века. Но они были заточены под узкий ассортимент. А завод-трансформер может быть моментально адаптирован под актуальный спрос, например, — быстро перейти с производства гормональных инъекций на респираторные ингаляторы, с ампул на таблетки. Это означает гораздо большую гибкость. Технически это происходит так: движущаяся стена внутри цеха может за несколько часов увеличить одну линию производства и уменьшить другую. Solopharm — первый матричный завод, построенный в России. Мы будем увеличивать их количество практически методом копипаста, не меняя технологию строительства самого здания. Наш второй завод, который мы построим прежде всего для выпуска онкологических препаратов, будет выглядеть точно так же. И я рад, что воплощаю свои предпринимательские идеи именно в Петербурге, — городе, который всегда был открыт новому, — и именно в той отрасли, где сейчас появляется невероятное количество изобретений и инноваций.
Как долго вы изучали фармацевтический бизнес, чтобы остановиться именно на таком технологическом решении?
Я более тридцати лет занимаюсь бизнесом в разных сферах. И чаще всего нахожу идеи за пределами страны. Когда я осваиваю новое направление, то практически без остановки учусь: езжу по миру, цепляюсь за любую возможность познакомиться с профессионалами индустрии. Моя пытливая практика находить интересных людей выводит меня на талантливых архитекторов, инженеров, исследователей в самых разных точках планеты. Я общаюсь, перенимаю опыт и пытаюсь адаптировать теорию и практику к российской действительности. Так было в моем первом бизнесе — компании «Лента», так происходит и сейчас. В фармацевтике я всего одиннадцать лет, и меня восхищает ее космополитичность. Мыслить категориями одной страны в наши дни мне кажется очень несовременным: изобретение, допустим, ученого из Осаки или Исландии может моментально стать доступным всему человечеству. Я вообще не люблю границы и надеюсь, что лет через сто их не останется. Ведь сообща мы способны находить лучшие решения.
Но есть ощущение, что русской фарме не очень доверяют.
Мы в целом не очень любим то, что производим в нашей стране. Так получилось, что если мы делаем что-то действительно качественное, то это всегда стоит огромных денег, а доступное по цене обычно безобразного качества. Найти баланс — это абсорбция огромного количества технологий, и именно поэтому я искал самые современные. Чего хотят наши граждане? Получить хорошие препараты за разумные деньги. Из-за того, что почти семьдесят процентов препаратов сейчас поставляется из-за границы, цены напрямую зависят от курса валюты.
Чего хочу я? Не потерять в качестве, но сделать лекарства дешевле. Как? Обычно заводы работают 5–8 часов в день, а наше предприятие — 22 часа. В единицу времени мы имеем больший объем производства и рассчитываем, что себестоимость препаратов упадет в два–три раза. В фарме это возможно именно за счет операционной деятельности. Наши супертехнологичные производственные участки должны работать бесперебойно и гарантировать безопасность препаратов, а это и системы фильтрации и многоступенчатой очистки воздуха, и соответствие всех процессов и единиц оборудования стандартам GMP, что означает — лучшая производственная надлежащая практика, доказательная база, наличие полных тестов и документации. Фарма жестко регламентируется и это хорошо, потому что не позволяет допускать ошибок, ведь мы выпускаем пять с половиной тысяч серий препаратов в год. 181 миллион пачек препаратов путешествует по всей стране и уходит на экспорт. Препараты должны быть безопасными и иметь терапевтический эффект.
То есть это и патриотичный проект.
Вы знаете, идеалистов роднит желание сделать мир чуть лучше. Я не человек искусства, не умею рисовать или писать стихи. Мне искренне нравится создавать новые полезные предприятия. Например, такие, которые дают возможность нормально лечиться. Когда я все это задумывал, то не представлял, что у меня будет работать полторы тысячи человек и мы зарегистрируем 138 наименований лекарств. Все менялось с пониманием потребностей и возможностей отрасли, с тонким чувствованием обстоятельств этого бизнеса. Я могу искренне сказать, что в фарме лежат гигантские возможности для инвестиций. Это отрасль, которой нужны талант, энергия, воля сотен, если не тысяч новых предпринимателей. Продолжительность жизни в России почему-то на десять лет меньше, чем в Европе. Стандарты питания, очистки воды, воздуха нуждаются в колоссальных изменениях. Если говорить предметно, нужна ранняя диагностика и медицина, которая должна быть более отзывчивой.