«Польские земли под властью Петербурга: oт Венского конгресса до Первой мировой»
В 1815 году по итогам Венского конгресса часть земель бывшей Речи Посполитой вошла в состав Российской империи как Царство Польское, наделенное собственной конституцией и самоуправлением. После Январского восстания (1863-1864) территория стала называться Привислинским краем и была лишена автономии. В книге специалиста по истории Центральной и Восточной Европы Мальте Рольфа «Польские земли под властью Петербурга: oт Венского конгресса до Первой мировой» (издательство «НЛО»), переведенной на русский язык Кириллом Левинсоном, рассказывается, как не всегда спокойное сосуществование с польскими губерниями и столкновение с «польским вопросом» повлияло на отношение империи к другим периферийным районам, а также на формирование национальной идентичности русских. N + 1 предлагает своим читателям ознакомиться с отрывком, посвященным трансформации Варшавы в современный мегаполис и затормаживанию этого процесса под властью Российской империи.
Варшава около 1900 года: гибель оккупированного города или рождение европейского мегаполиса?
Варшава конца XIX века была динамично развивающимся городом. Население бывшей польской столицы с 1880-х годов стало расти бешеными темпами: если в 1882 году оно составляло 380 тыс. человек, то через пятнадцать лет (1897) его численность превысила 680 тыс., а к началу Первой мировой войны (1914) увеличилась еще на четверть — до 884 584 человек. Таким образом, примерно за тридцать лет она выросла более чем вдвое и обещала скоро достичь миллиона. Варшава оставила далеко позади все прочие города Привислинского края, стала крупнейшим польским городом, третьим по величине в Российской империи и заняла восьмое место среди мегаполисов Европы.
Демографическая статистика демонстрирует стремительную и радикальную трансформацию Варшавы в современный мегаполис. Но как протекали эти трансформационные процессы и сопутствующая им модернизация города? Какую роль играли в них царские власти? Часто пишут, что петербургская власть блокировала модернизацию Варшавы и Царства Польского в целом. В том, что касается социально-урбанистической эволюции Варшавы, это утверждение на первый взгляд кажется справедливым. Существует множество примеров того, как царская бюрократия не давала модернизировать город на Висле. Так, не были приняты меры для решения проблем санитарии и гигиены в большей части Старого города и для преодоления хронического дефицита городской инфраструктуры. Но главное — администрация не делала ничего, чтобы облегчить катастрофическую ситуацию с жильем в перенаселенной Варшаве.
Поскольку до начала Первой мировой войны царская власть отказывалась отменить ограничения на поселение, продиктованные плотным кольцом укреплений вокруг Варшавы, город рос «внутрь». Приток мигрантов из сельской местности не иссякал, и всем им приходилось размещаться на очень тесном пространстве. Из-за этих ограничений пригороды были слабо связаны со столицей, как демонстрирует проект запуска электрических пригородных поездов, предложенный генерал-губернатору одним из акционерных обществ: в 1913 году такие поезда все еще ходили только на восточном берегу Вислы.