Отпустить грехи, смириться или примириться: что значит простить по-настоящему — размышления психолога
Прощая того, кто причинил нам боль, мы нередко с помощью такого широкого жеста компенсируем ущерб, нанесенный нашей самооценке. Можно ли считать такое самоутверждение прощением — и что такое простить по-настоящему?
Что это такое
Иногда разговоры о прощении кого-либо вызывают у меня глухое раздражение. Вокруг прощения часто слишком много пафоса. Недавно мне довелось услышать о «радикальном прощении», дарующем мир и покой, и даже о специальных «анкетах прощения» и «письмах освобождения». Я видел и одно из таких писем, изобилующее словами «Бог», «Вселенная», «исцеление», «благодарность обидчику», «принятие несовершенства другого» и так далее.
Взгляд здесь цепляется за то, что предлагается принять чужое несовершенство. Думаю, что безгрешный, идеальный человек (точнее, считающий себя таким) не может прощать. Он может только отпускать грехи. Для меня это очень разные понятия — прощение и отпущение грехов.
В первом случае двое — на равных. Во втором — есть тот, кто наделен властью отпускать, и тот, кто зависим
Кажется, меня злит именно эта подмена прощения отпусканием грехов. Отпускать чужие грехи приятно: и грех не твой, и чувствуешь себя на высоте. Прощение превращается в великое благодеяние и духовный подвиг, а святость благодетеля удушает все «неправильное» — и живое. Отсюда и непременная убежденность некоторых «радикальных прощателей» в том, что прощение непременно приносит с собой любовь и счастье. Ага, простили маньяка-убийцу, который о прощении не просил, — и тут же любовь и счастье…