От «Дау» до «Ширли»: лучшие фильмы Берлинского кинофестиваля
Юбилейный Берлинале, завершившийся 29 февраля, кажется, уже вошел в историю. Кинокритик Егор Беликов рассказывает, какими фильмами он запомнился.
Нынешний Берлинале оказался самым увлекательным за последние много лет, с сильнейшей программой — и дело не в количестве звездных артистов в картинах из лайн-апа: наоборот, все фильмы с большими селебрити вроде Джонни Деппа, Сигурни Уивер и Хавьера Бардема благополучно провалились. И в то же время он стал самым душным (фигурально, разумеется, потому что в Берлине до сих пор идут непрерывные дожди), нечеловечески накаленным.
Накал этот наблюдался вовсе не в конкурсной программе, которая шла своим чередом, лишь изредка выказывая неожиданности (хотя, к чести отборщиков, было куда меньше традиционного фестивального порожняка). Все напряжение наблюдалось за пределами кинематографического пространства, вокруг него.
Самыми примечательными фильмами, как это, впрочем, обычно и бывает, оказались те, что вызвали реакции не благодушные, а строго полярные. Новое искусство часто связано с первичным неприятием, поскольку раздражает рецепторы не так, как привык разум, в результате чего оно воспринимается как агрессор для нашей системы ценностей. В этом смысле не очень заметны оказались американские картины, позаимствованные Берлином у недавних фестивалей Теллурайда и «Сандэнса», ношенные с их барского плеча. «Первая корова» Келли Рейхардт, нео-вестерн о том, что и на фронтире бывали душевные люди, особой славы не снискал. Картина Элайзы Хиттман «Никогда, редко, иногда, всегда», получившая вполне ожидаемый приз за режиссуру, мне не понравилась, впрочем, чтобы писать об этом фильме про подростковый аборт и вообще оценить его по достоинству, мне, очевидно, не хватает подходящей гендерной оптики (да, это попытка ловко уйти от разговора).
Вот какими нестандартными и неожиданными работами запомнится первый в году важный европейский кинофестиваль (об этих фильмах, если им повезет, будут говорить в течение всего 2020-го).
«DAU. Дегенерация» и «DAU. Наташа»
Режиссер Илья Хржановский
Да, фильма в названии два, но, как их лукаво называет режиссер Илья Хржановский, это лишь трейлеры большого проекта DAU, который будет явлен публике позже.
Повторять всю предысторию появления проекта на свет уже, наверное, не нужно: все слышали что-то о невероятных съемках в Харькове, о непрофессиональных актерах, которые играли свои роли без сценариев. Достоинства картины, возможно, оказались не так очевидны из «Наташи», двухчасового аккуратного «трейлера», все действие которого происходит в закрытых интерьерах, где к тому же показано слишком натуральное насилие над личностью главной героини — буфетчицы в закрытом институте. Сцена допроса оказалась настолько убедительной, что мировой активизм поверил, будто девушку и правда изнасиловали и избили, хотя вся сцена была тщательным образом срежиссирована. Я сначала был так впечатлен фильмом, что подумал, будто бы все происходит на самом деле — такова сила искусства кино.
Шестичасовой «DAU. Дегенерация» уж точно добьет скептиков — хотя бы благодаря кумулятивному эффекту: здесь десятки сюжетных линий (даже те, что кажутся в какой-то момент брошенными на полпути, оказываются в итоге важными по создаваемому в финале дополнительному смыслу). Это фактически целый сезон около-научно-фантастического мини-сериала о падении империи и построенного ею микрокосмоса, который, посмотренный целиком, как того требует авторская задумка, оказывает действие весьма оглушительное. Да, многих возмутит и шокирует сцена несымитированного убийства свиньи, которое осуществляет генеральный злодей фильма неонацист Максим Марцинкевич (да, он играет роль; нет, это не означает, что Хржановский одобряет его взгляды, все наоборот). Но эта высшая эмоциональная точка в разгроме Института, где происходит действие, окончательно выбивает почву из-под ног, и изначально приговоренное к смерти, взятое со свинофермы животное, которое очень, очень жалко, оказывается еще и фигурой символической, обозначающей будущую столь же неотвратимую гибель разлагающихся морально героев и всего, что им дорого. Жаль, в конкурсе была именно «Наташа» — «Дегенерация» точно бы всех размяла.
Еще «Дау» подсветил тот факт, что в этом году удивительно мощная кураторская работа нового директора Берлинале Карло Шатриана была в финале уравновешена прекраснодушно-узколобым решением жюри во главе с актером (в общем случае они в кино разбираются хуже режиссеров) Джереми Айронсом, за кем большой киномании ранее не наблюдалось. Он и его коллеги наверняка долго думали, признавать ли постдокументальный фильм Хржановского кинематографом вообще. Итог — утешительный приз, выданный ими немецкому оператору Юргену Юргесу, единственному иностранцу в закадровой съемочной группе «DAU», как бы указывает на место для инновационной в кои-то веки российской кинематографии: мол, отметим мы только заслуги ветерана кино, который три года прокружил вокруг героев с тяжеленной пленочной камерой и исхитрился сделать так, чтобы они его вовсе не замечали. С другой стороны, хоть какой-то приз легитимизирует «Дау», и к разговору о нем мы еще наверняка вернемся на последующих главных фестивалях — например, на Каннском или Венецианском.