«Без любви и без музыки жизнь была бы ошибкой»
1 марта на канале ТНТ стартует шоу «Холостяк». В седьмом сезоне успешного телепроекта ждем немало интересного, но, пожалуй, самое любопытное — это то, что впервые в истории главным героем стал немедийный человек. 25 участниц программы будут претендовать на внимание… Доктора Антона Криворотова. Кто этот мужчина, чем он нам интересен и почему за него кто-то должен бороться, он сам сейчас расскажет.
Антон, расскажите, как вы попали на проект?
Мне кажется, это было летом в Лос-Анджелесе, когда я получил приглашение принять участие. Скорее всего, круг поиска нового героя шоу «Холостяк» сузился на мне чудесным образом. А предложение звучало так: «Есть такая идея. Не был бы ты против встретиться и обсудить это?» Мы встретились и обсуждали примерно восемь часов. Дальше я пошел думать.
Первый немедийный участник проекта — доктор. Доктор и телевизионное шоу.
Вы сужаете рамки возможностей доктора.
Вообще это нетипично.
Точно нетипично, но для меня органично абсолютно.
Медицина появилась в вашей жизни раньше, чем музыка?
Нет. Музыка раньше. Я начал ходить в музыкальную школу на класс баяна. Моя бабушка (она, кстати, уникальный человек в моей семье, и вы сможете убедиться в этом, посмотрев шоу) водила меня на занятия. К дедочку такому интересному. А я с ним договаривался и ходил вместо занятий в ФОК, где мои одноклассники и друзья по двору занимались нормальными видами спорта.
В футляре были бутсы?
Нет, я ненавижу футбол, всегда занимался индивидуальными видами спорта. Первое, чем начал заниматься, — это сават (французское боевое искусство).
Что было, когда подмена была раскрыта?
Никто особо не расстроился, потому что никто не думал делать из меня великого музыканта.
Главное, что вы не бездельничали.
Не бездельничал точно. А еще был абсолютно свободен в выборе, надо сказать. Мои родители не особенно уделяли мне внимание в силу обстоятельств тех лет.
Зарабатывали деньги?
Да.
Неужели не приглядывали? Я не очень-то верю в абсолютную свободу.
Если они и контролировали меня, то я об этом не знал.
Они знали, с кем вы дружите, например?
Когда-то да, когда-то нет.
То есть история с дурными наклонностями подростков мимо прошла?
Нет. Это мой опыт становления, я являюсь продуктом обстоятельств и времени. Что было со мной до сегодняшнего дня — это случайность или вероятность, помноженная на события.
Что плохого могло случиться: наркотики, рок-н-ролл?
Рок-н-ролл, хотя, надо сказать, плохого в нем точно ничего нет. Наркотиков не было, но остальное всё было. Думаю, еще рано рассекречивать. Шалил...
Почему в итоге вы выбрали медицинский?
Я рос в атмосфере околомедицинской. Так сложилось, что в семье есть выдающиеся имена: например, Александр Иванович Евдокимов — основатель советской стоматологии. Он приходится мне двоюродным прадедом. У многих в нашей семье была возможность продолжать династию, но возобновил ее мой старший брат, следующим был я. Надеюсь, будет кто-то еще после меня.
Легко поступили?
Очень легко. Я понимал, что единственный путь моего развития — стоматология. У меня даже не было возможности подумать, что, может, я хочу быть юристом или экономистом, политическим деятелем. В семье даже разговоров не было.
Это флер от достижений прадеда или уже старшего брата?
Везде лейтмотивом была история про прадеда. Он, наверное, заложил вектор. А вообще жизнь меня провоцировала сойти с пути быть доктором. В конце первого курса у меня случился творческий порыв... Вообще, реализация моих внутренних потребностей и фантазий происходила неожиданно и в достаточно емкой форме — может, иногда к этому был не очень готов. Но это интересно наблюдать со стороны, как осознание происходит за событиями. В 18-19 лет я был участником проекта Comedy Club. У меня и контракт был короткий. Это первый серьезный вопрос о векторе, когда была одна возможность — и другая. Хотя когда я туда нырнул, то ни с кем не советовался. Подозреваю, что родители могли поддержать мою историю с «Камеди», потому что представление о стоматологии в Саратове было достаточно приблизительное, в том числе и у меня. А перспектива развития с точки зрения артиста, человека публичного, была как будто более очевидная. В любом случае, принял я решение сам, оно очень тяжело далось. На втором курсе университета я начал практиковать — у меня отягощенная наследственность — брат за мной следил, начал прививать мне качества мануальные врача-стоматолога. Я тогда был ассистентом декана стоматологического факультета Олега Вячеславовича Ерёмина, это очень весомо. До сих пор мы с ним дружим. А на пятом курсе я попал в первый стандартизированный на европейском уровне центр стоматологии. Это топ был на тот момент. Благодаря судьбоносной встрече с Шиндиным Александром Борисовичем — именно он меня влюбил в стоматологию как дисциплину. Он мне показал, что медицина — это джаз, это музыка, это спорт, это симбиоз тех специальностей, которые возможны. А когда я был в интернатуре, у меня уже был свой прием, и пациенты очень непростые были с точки зрения их социального статуса, достаточно известные люди в Поволжье. После интернатуры я поступил в ординатуру, теперь по справедливости, в МГМСУ. Тогда и случился мой основательный переезд. Через три месяца после поступления в ординатуру университета, который носит имя прадеда, я оказался на ставке врача в одном из самых авторитетных центров Москвы.