О катастрофах и страхах. Размышления о прошлом на фоне настоящего
В том, что происходит сегодня во всем мире, нет ничего пугающего. По крайней мере для тех, кому «посчастливилось» жить в советские времена, считает писатель Лев Рубинштейн
Сижу вот, вспоминаю, какие на глазах моего поколения, а стало быть, и на моих глазах, случились катастрофы мирового, так сказать, масштаба.
Мировых войн не было. Голода, в общем, тоже. Не считать же голодом повальный продуктовый дефицит поздних советских и первых послесоветских лет. Нет, это был все же не голод.
И о войне, и о голоде я слышал в детстве много. От взрослых, переживших и то, и другое. И это все помимо тотального страха, навсегда впитавшегося во все поры. Об этом рассказывали реже.
У нас и страха, в общем-то, не было. А тот, что все же и был, был завещан старшими. «Не болтай лишнего. Сиди и помалкивай. Ты не знаешь, что мы пережили. Не подводи папу — у него такая должность». Ну, и так далее.
Но ничего, сопоставимого с эпическим опытом предыдущих поколений, не было, слава богу.
Но кой-чего другое все же было. Нельзя сказать, чтобы совсем уж было скучно. Но и то, что было, было не рядом с тобой, не в твоем доме и не на соседней улице.
Но оно было.
И доходило оно до нас из радиоточки на кухне, из разговоров взрослых, а позже из газет и «вражеских» радиоголосов.
Когда была война в Корее, едва не ставшая мировой, я был совсем маленьким.
Был я маленьким и тогда, когда советские танки подавили Венгерское восстание 56-го года.
Когда случился Карибский кризис, я был чуть постарше, но не настолько, чтобы вполне серьезно отнестись к этим мало понятным мне событиям.
Думаю, что первым историческим событием, воспринятым мною не только как международно значимое, но и — что для меня было куда важнее — событие личное, повлиявшее на мою последующую социальную и интеллектуальную жизнь, был разгром Пражской весны, незабываемый август 1968 года.
Это была, пожалуй, первая серьезная катастрофа на моей памяти.
Дальше было много всего. И Афганистан. И высылка академика Сахарова в Горький. Чернобыль. Страшное землетрясение в Армении. Переворот ГКЧП, тоже воспринятый как катастрофа. К счастью, эта катастрофа, точнее, ее ощущение продлилось всего-то дня полтора.