Взвесить свинью неинвазивно
Все, что нужно для того, чтобы продолжить успешное развитие агрохолдинга с почти полувековой историей, — цифровая трансформация и диверсификация
Преуспевающее агрохозяйство «Лазаревское» в Тульской области создано 42 года назад родителями Кристины Романовской, возглавляющей его последние три года. Это холдинг, ведущий свой бизнес от поля до прилавка: здесь выращивают кормовые культуры и производят комбикорма, разводят свиней и крупный рогатый скот, производят колбасы и мясные деликатесы, которые продают через собственную торговую сеть из 50 магазинов. Впрочем, часть промежуточной продукции продается на сторону: свиньи — мясоперерабатывающим заводам, кормовые культуры — комбикормовым заводам и проч. А теперь Кристина делает следующие шаги в диверсификации бизнеса. В хозяйстве строятся семеноводческий завод и элеватор. Но это не всё. Как представитель современного поколения менеджеров, Кристина запускает собственный IT-стартап, и не ради моды на цифровизацию, а для осуществления в новых условиях стратегии предприятия, которая, по ее словам, не менялась сорок лет.
«Монокль» попросил Кристину Романовскую рассказать обо всем этом подробнее.
— В чем состоит ваша стратегия?
— Мы делаем акцент на стратегию устойчивого развития, баланс между экономическим ростом, экологической безопасностью и экономической эффективностью.
— Можно ли этот тезис конкретизировать? Какие темпы роста вы считаете оптимальными?
— Безусловно, каждый год мы должны отмечать развитие. C учетом инфляции минимальный рост выручки должен быть примерно 20 процентов ежегодно. Если меньше, то компания деградирует. Что касается уровня рентабельности, то я определяю ее как инвестор: какой доход я могла бы получать от величины чистых активов, если бы поместила капитал в банк под проценты. Учитывая все риски и ежегодный рост выручки, минимальная рентабельность активов — 15–20 процентов. Это минимум, который должна приносить компания ежегодно, чтобы поддерживать рост и развитие и позволять инвестору получать доход. Компания существует уже сорок два года, и все это время мы отмечаем ежегодный рост выручки во всех сферах деятельности, что говорит об эффективности инвестиционной политики компании (только за последние три года мы инвестировали два с половиной миллиарда рублей). Это и есть тот баланс, который нужно соблюдать, потому что любой бизнес требует ежегодных значительных вложений.
— Сегодня условия для поддержания баланса изменились?
— Единственное, что стало меняться в последнее время, — поставщики и партнеры, потому что два года назад произошли известные всем изменения. Мы много тратим на технику: автозапчасти — это огромная статья расходов плюс замена техники. Не секрет, что в сельском хозяйстве средний возраст оборудования начинается с пятнадцати лет. У большинства сельхозпроизводителей техника работает на грани собственного жизненного цикла, требуя ежегодных вложений. Наш автопарк и тракторный парк составляют около ста единиц. Это техника, которую нужно постоянно менять по мере выхода из строя, чтобы избежать излишних затрат на автозапчасти.
Раньше мы использовали технику только европейских и американских производителей, поскольку она самая продвинутая и качественная, как и ее обслуживание. Это обеспечивало высокую эффективность растениеводства. Сейчас ситуация кризисная. Техника, стоившая очень больших денег: один комбайн стоит, как два «Бентли», — фактически больше не нужна. Оборудование имеет свойство ломаться, сервиса нет, а автозапчасти поставляются с задержкой до полугода. Это катастрофа, категорически неприемлемая для уборочной, когда час год кормит. Поэтому сейчас требуются дополнительные вложения в сельхозтехнику, чтобы полностью сменить автопарк на российских производителей и производителей из дружественных стран — Китая, Бразилии и так далее.
Ситуация, конечно, вывела нас из баланса, потому что статья расходов в этом сегменте сильно выросла, как и статья убытков в растениеводстве. Ранее мы могли их минимизировать, потому что всегда имели в арсенале работающую технику и закрывали уборочную вовремя. А теперь уборка затягивается и растут убытки. В позапрошлом и прошлом годах у нас осталась не убрана кукуруза. В прошлом году мы не успели убрать картошку. Приходится перестраивать внутренние процессы компании. Например, в этом году мы не стали сажать картошку и кукурузу на продажу, потому что не хватает сотрудников и техники, чтобы все это убирать.
— Как техника новых поставщиков соотносится с прежней по цене, стоимости обслуживания, качеству, производительности?
— Еще очень рано судить о поставщиках сельхозтехники, потому что мы только начали с ними работать. Российские поставщики сильно повысили цены, что, как я понимаю, связано с удорожанием их внутренних процессов. Когда американские и европейские производители присутствовали на рынке, разница в цене была значительной. Сейчас российский комбайн стоит почти так же, как зарубежный.
Было опасение, что из-за ухода конкурентов российские производители сельхозтехники перестанут работать над качеством продукции, но, к счастью, этого не произошло. Мало того, они понимают, что из-за кризисной ситуации второй год у сельхозпроизводителей проблемы с деньгами, поэтому нет устойчивого спроса на технику. Даже то оборудование, которое сейчас есть на рынке, мало покупают: нет средств.
Мы изучаем рынок дружественных стран, аккуратно пробуем. Но в основном ориентируемся на российских производителей, потому что такие комбайны, которые производят наши и европейские компании, ни китайцы, ни бразильцы пока не делают. Из зарубежных мы используем только опрыскиватели, погрузчики и трактора.
— Что вы вкладываете в понятие «экологическая безопасность»?
— Я хочу, чтобы мои дети жили в экологически нормальных условиях. Я не хочу портить место, на котором занимаюсь бизнесом. Рентабельность должна быть достигнута не любой ценой, есть грани разумного. Мне кажется, что всегда найдутся даже более эффективные законные способы развития, которые не приносят вреда ни компании, ни экологии, ни государству. На мой взгляд, это и есть творчество и тот путь развития, которого мы все должны придерживаться.
Цифровизация от поля до прилавка
— Как вы работаете над поддержанием экономической эффективности?
— Мы меняемся вместе с требованиями мира. Сейчас мы делаем упор на модернизацию бизнес-процессов за счет внедрения цифровых технологий. Цифровизация — возможность управлять процессами без раздутого штата и достоверная информация о положении дел. Мы сформировали пятилетний план цифровизации, выделили на него 500 миллионов рублей.
Начали с бухгалтерии, управленческого контура, далее оцифровали склад. У нас там хранятся тысячи единиц, в том числе дорогостоящие автозапчасти. Раньше иногда случалось, что лишние запчасти стоимостью миллион рублей валялись на складе, а никто об этом не знал. Сейчас же все жестко контролируется, и никто ничего не купит, пока не проверит наличие необходимой детали… Еще сейчас мы интегрируем на мясокомбинате MES-систему, чтобы четко понимать, сколько у нас осталось дорогостоящих специй, например. Благодаря цифровизации мы получим достоверные данные обо всем хозяйстве, что поможет нам правильно оценивать ситуацию. У нас огромные площади, участки часто удалены друг от друга. Чтобы контролировать поля и темп созревания различных культур без «цифры», нужна армия агрономов.
В сельском хозяйстве все зачастую считается «на коленке», и никто не помнит и не понимает, что есть, а чего нет. Поэтому в отрасли априори закладывается погрешность в учете, и это считается нормой. Это достоверный факт: только в моей компании из всех сельхозпредприятий в Тульском регионе есть финансовый директор. Более того, никто не знает размер этой погрешности, потому что ее невозможно подсчитать. Сбор данных осложнен особенностями процессов, которые меняются из-за погоды. Сейчас есть усредненный метод. Он позволяет не разориться, иметь какой-то доход и при этом не утяжелять себестоимость дополнительной штатной структурой. Но только информация, автоматически собранная и выведенная в цифрах, покажет реальное положение вещей и то, сколько на самом деле мне нужно сотрудников. Говоря о модернизации бизнес-процессов, я имею в виду задачу свести имеющуюся погрешность к минимуму.