Велодрама
Обычно марафонцы и триатлеты не могут дать внятного ответа на вопрос: «Зачем тебе вот это все?» Писатель, публицист и триатлет Сергей Медведев такой ответ дал в виде книги «Человек бегущий» – романе о своих спортивных увлечениях. Мы публикуем отрывок, посвященный семидневной велогонке через Альпы Tour Transalp.
День 5. Правда тела
Все горные этапы начинаются примерно одинаково. Ранним утром ты едешь на старт по спящему городку в долине, темные горы укрывают его от лучей утреннего солнца, ночной туман клубится в лощинах, вокруг стоят деревянные дома с резными балконами и почерневшими от времени балками крыш. Ближе к центру попадается все больше велосипедистов, мы подтягиваемся к главной площади, возле ратуши и собора. Там музыка, палатки механиков, баки с водой и изотоником, суета предстартовых приготовлений. Мы скидываем разминочные жилеты и рукава и становимся в стартовые коридоры, упершись велотуфлями в брусчатку, несколько сотен пар загорелых, поджарых, местами ободранных, местами забинтованных, тщательно выбритых мужских и женских ног.
Это одна из полузапретных, но широко обсуждаемых в сообществе тем: зачем велосипедисты бреют ноги. Самый простой ответ: это красиво. Велосипедист представляет собой чистую гладкую линию, где все ладно, обтянуто и аэродинамично; велоспорт – это, по большому счету, борьба с ветром, со встречным потоком, ты должен быть максимально незаметен для воздуха, пригнуться и сжаться — для этого есть строгая наука велосипедной посадки, для этого часто майку берут на размер меньше, чтобы сидела в обтяжку, и бритье ног – это не столько попытка выиграть драгоценные доли секунды (хотя у профессионалов на гонке с раздельным стартом это может быть и так), сколько символическая дань аэродинамике, стремительности облика. Есть и более практичное объяснение: бритье ног облегчает последствия падения, которое все равно рано или поздно случится, если ездишь групповые гонки. Волосы на ноге, вырываясь с корнем, оставляют глубокие ссадины, а чисто выбритая кожа скользит по асфальту, как шелк. Да и массажисту после заезда легче работать с бритыми ногами, а для профессиональных гонщиков это вопрос ежедневного технического обслуживания.
Далее начинаются долгие обсуждения по поводу избавления от волос. Здесь наибольшей экспертизой обладают велосипедистки или жены спортсменов: на велофорумах обсуждаются сравнительные преимущества лазерной и восковой эпиляции, а отдельные индивидуалисты просто пользуются пеной и бритвенным станком в ванной, оставляя порезы на угловатых коленях и в других неудобных местах. Есть, конечно, и сторонники природной простоты, которые щеголяют небритыми ногами, их больше в мире кросс-кантри, который по определению ближе к земле, но в хирургически стерильном мире шоссейных гонок, где цепи промыты, рамы отполированы и джерси подогнаны, их считаные единицы.
Цвета велоспорта
В велоспорте важен внешний вид, семиотика этого занятия. Велогонщики – это движущиеся знаки, цветовые пятна, телa, разрезающие пространство; это пришельцы из другой цивилизации – быстрой, сильной и легкой. В городах и в горах, в безликом потоке машин и на пустынном шоссе, среди лавовых полей Этны или заброшенных терриконов Фландрии они едут яркими точками, привлекают внимание, заставляют людей посмотреть им вслед – отсюда традиционно бодрые, кричащие цвета веломаек, которые только в последнее время уступают более сдержанной гамме или модному черному. Придя в велоспорт из лыж и бега, где к спортивной одежде относятся куда менее придирчиво, я поначалу одевался во что бог пошлет: беговые носки, майки финишера с прошлых стартов, копии командной велоформы профессионалов, облепленной рекламными логотипами. Но с годами, глядя на окружающих меня спортсменов, стал ценить стильные, ладно скроенные джерси из качественных материалов (иногда из той же шерсти мериноса, от которой и ведет свое происхождение слово «джерси»), подбирать носки в тон майке, шорты в тон раме, и только в цвете велотуфель и шлема я следую классической традиции: они у меня остаются белыми.
Впрочем, велоспорт в этом отношении довольно безобиден, если сравнивать его с триатлоном, где стремление выглядеть модно часто переходит в самолюбование и эксгибиционизм. Триатлон со своей сложной системой тренировок, логистики и дорогим оборудованием – это территория символического потребления. Там дороже входной билет, и сама мотивация занятий спортом часто строится на желании доказать, выполнить норматив по крутизне, повесить на стену диплом «айронмена» (желательно в офисе, на обозрение коллег и подчиненных), сделать на бицепсе или на икре заветную татуировку M Dot, стилизованный значок Ironman. Неслучайно в триатлоне так много амбициозных бизнесменов, которые видят в нем продолжение привычной конкурентной среды.
Триатлонная ярмарка тщеславия – стартовые городки перед большими соревнованиями с неизменной «экспо », ярмаркой спортивных брендов. Особенно впечатляют старты франшизы Ironman или чемпионаты мира этой же серии, где собираются профессионалы и сильнейшие любители, прошедшие отбор предварительных стартов. Вот где настоящая выставка скульптурных, тюнингованных тел, тонированных кремом для загара и проработанных до последнего мышечного волокна! Порой там невозможно отличить молодых от старых и женщин от мужчин: в результате многолетнего отбора формируется универсальный тип спортивного тела – стройного, вылепленного тысячами часов тренировок. Стоя в очереди за стартовыми номерами или в кассу на ярмарке, атлеты косятся на прокачанные смуглые икры соседей по очереди, на майки финишеров с известных стартов, на модель спортивных часов на запястье, а заводя велосипед в транзитную зону, ревниво изучают стоящих рядом карбоновых коней своих соседей, чудеса техники и аэродинамики с дорогими дисковыми колесами, с футуристическим кокпитом, с велотуфлями, заранее встегнутыми в контакты педалей, чтобы вскочить в них на ходу.