Заха Хадид. Гостья из будущего
«Любой ее проект — невиданная новость, и каждый — отважнее предыдущего, истоки ее оригинальности кажутся неисчерпаемыми», — говорил о Захе Хадид коллега Фрэнк Гери, сам изрядный выдумщик..
Не так давно выставил на продажу свой футуристический особняк бизнесмен Владислав Доронин. К слову, это единственный частный дом, спроектированный культовым британским архитектором.
Вообще-то Хадид не занималась ничем подобным, но тут сделала исключение. Они познакомились на светском мероприятии в Лондоне. За ужином российский магнат упомянул, что купил землю в пригороде Москвы и мечтает построить такой дом, чтобы просыпаясь, видеть небо. Заха поинтересовалась, какой высоты на участке деревья. Услышав, что около двадцати метров, взяла салфетку и набросала эскиз.
Предполагалось, что особняк станет свадебным подарком бизнесмена супермодели Наоми Кэмпбелл. Однако торжество не состоялось, и теперь авангардный дом выставлен на продажу за сто пятьдесят миллионов долларов.
...Один из самых знаменитых архитекторов ХХI века появилась на свет тридцать первого октября 1950 года в Багдаде в семье Мухаммада аль-Хадж Хусейна Хадида, политика и богатого коммерсанта. «Отец был человеком передовых взглядов с космополитическими интересами. Моя семья видела в образовании паспорт в лучший мир, но я не знала, чем хочу в действительности заниматься», — вспоминала Заха.
Ее мать, женщина остроумная и с хорошим вкусом, училась в Европе и стала художником. Именно Ваджиха аль-Сабунджи научила дочь рисовать. Однажды к ним пришел друг отца, архитектор. Он строил дом для родственницы родителей Захи и захватил с собой макеты — показать заказчикам, которые страшно заинтересовали девочку.
Заха была младшим ребенком в семье. Братья учились в Англии — в Оксфорде и Кембридже, она же пока ходила в католическую монастырскую школу, расположенную в центре Багдада, и росла в среде смешения западной и восточной культур.
В 1968 году Хадид уехала из Ирака — изучать математику в Американском университете Бейрута, затем продолжила образование в Лондоне — в знаменитой Школе Ассоциации архитекторов. Здесь, по ее словам, «открыла для себя мир архитектуры — такой захватывающий и возбуждающий». Наставником стал голландец Рем Колхас — бунтарь и разрушитель стереотипов. Он увидел в глазастой арабской девушке «чрезмерный талант» и угадал родственную творческую душу, ведь как и Рем, Заха обожала русский авангард. Дипломную работу — проект жилого моста над Темзой — она назвала «Тектоник Малевича».
Юному дарованию в процессе учебы помощь требовалась лишь при разработке некоторых деталей, например лестниц, почему-то они в ее студенческих работах всегда упирались в потолок. В те времена Заха была невероятно застенчива и уязвима. Когда обижали — плакала. «Ее слезы не текли струйками, — вспоминал Колхас, — они надвигались на вас как пули. Эти слезы выражали не грусть, но возмущение». Позднее, вращаясь в отнюдь не сентиментальном мужском мире архитектуры, Заха научилась и едкой шутке, и твердому взгляду, заставляющему трепетать подчиненных.
Оценив ее самобытность — «планета на собственной орбите», Рем пригласил Заху в свое бюро в Роттердаме. Через три года, в 1980-м, подопечная решила начать независимую практику и открыла в Лондоне мастерскую Zaha Hadid Architects.
Путь к признанию оказался долгим. Женщину-архитектора воспринимали как диковинку. И хотя некоторые проекты Хадид завоевывали призы на конкурсах, никто не был готов воплощать их в жизнь. Перевернутый небоскреб для английского Лестера так и остался на бумаге. Спортивный клуб «Пик» на холме в Гонконге тоже не был реализован. Как и проект Оперного театра залива Кардифф , напугавший консервативных британских застройщиков. Ее творческая фантазия сильно опережала время...
«Идеи не пропадают. Они просто ждут своего времени», — успокаивала Заха себя и сотрудников. Много лет она творила только на бумаге, а бюро, чтобы выжить, занималось мелкими заказами: оформлением баров, дизайном мебели, театральными декорациями. «Ну конечно, порой я бывала подавлена, — признавалась Хадид. — Но чтобы двигаться дальше, надо двигаться! Верить, что рано или поздно победишь. Моя команда всегда в меня верила. Какие бы ни были неудачи, провалы, простои... люди не хотели уходить».
Первым проектом, который удалось реализовать, стало похожее на самолет «Стелс» здание крошечной пожарной части в немецком Вайль-на-Рейне, сложенное из изогнутых бетонных плит, будто застывших в причудливом танце.
Настоящий прорыв деконструктивизма случился в 1997-м, когда по проекту Фрэнка Гери был построен Музей Гуггенхейма в Бильбао. Странное архитектурное течение вошло в моду, наступило торжество кривых линий. Обратили внимание и на Заху, она стала автором Центра современного искусства в Цинциннати. Спустя два года Хадид взялась за лыжный трамплин в Инсбруке и вокзал в Страсбурге.