Филипп Бледный: «Оглядываясь назад, понимаю — не желал бы вернуться ни в один отрезок своей прежней жизни»
Никогда больше не сыграю Веника из «Папиных дочек» или нечто похожее просто потому, что в одну реку дважды не войти. Мне когда-то предлагали сниматься в новых «Джентльменах удачи». «Простите, — уточнил, — хотите, чтобы я попробовался на роль Крамарова? Вы в своем уме?»
Как-то звонит сценарист Толя Молчанов: «Фил, у нас есть идея абсолютно сумасшедшего проекта «Два холма» для видеосервиса START. Посидели с пацанами, подумали и поняли: главного героя сможешь сыграть только ты — мужчина феминного типа из будущего, в мире, где живут одни женщины. Выжившие мужики — хранители семени для продолжения рода человеческого. Вот и будешь играть уцелевшего в женском мире». Я, ни секунды не задумываясь, ответил: «Прикольно! Согласен!»
Прочитав сценарий, просто влюбился в своего «полудурка» Юлика, который на деле оказался жутким приспособленцем, но настолько искренним, что я понимаю каждый его шаг. Он кажется абсолютно дистиллированным парнем, родившимся в мире матриархата с «мэрками» и «полицейками». Однако со временем оказывается, что в теле женоподобного на вид мальчишки кроется огромная сила и энергия. Но он все же инфантильный парень, поэтому, попав в определенные условия, начинает гнить изнутри.
Роль была интересной и безумно сложной. Еще у Юлика очень специфичный образ, с которым у меня связана памятная история. Когда только обсуждали внешний вид героя, на меня нацепили шапочку, но художник по костюмам решила: «Шапочка — лишний элемент, а вот руки у тебя красивые, пусть костюм будет без рукавов». Но что-то меня дернуло шапку оставить, и это оказалось судьбоносным решением, потому что она спасла меня от менингита...
Снимать планировали летом, а начали осенью, за окном — плюс три градуса. Вся группа в пуховиках, а мой герой в шортах. Ложусь голым в ледяную кровать к девочке, а она под одеялом в шерстяных штанах! Потом — обливание из ванны на улице. Режиссер Дима Грибанов сообщает: «Нашли тебе дублера-каскадера. Снимем его со спины, а тебя потом крупным планом». Если бы мне не пришлось раздеваться в других сценах, вероятно, никто не понял бы, что в кадре дублер. Но на деле оказалось, что мы совсем непохожи. Он еще воду теплую на себя льет, и от него пар валит. Летом! Говорю: «Переодеваемся. Воду набирайте холодную, чтобы пар не шел». Ребята хватают бутылки, бегут к озеру за водой. Обливаюсь... Меня потом в двенадцать рук растирали и сушили феном.
Заходит Дима: «Фил, нужен еще дубль». Не вопрос, это моя работа. Делаем второй дубль, на сей раз мне на голову выливается весь объем ванны. Стою и думаю: «Ну точно менингит заработаю». Если бы принял на грудь, согрелся бы коньячком.. . Но в арсенале только чай и антипростудные порошки. Еще кучу сцен играть, а у меня костюм без рукавов на голое тело, зато «с красивыми руками». Благо на голове — шапка, которую натягивал по самую шею.
— Филипп, во всех проектах вы разный, я имею в виду телосложение: то худой, то в теле. Как это удается?
— Работа такая. Например для фильма «Маруся фореvа!», который вышел в прошлом году, я набрал пятнадцать килограммов, даже бороду отрастил. Получился очаровательный персонаж Балу. Я вообще люблю меняться: подкачаться, похудеть или набрать жестко. Правда в последнее время делать это становится все тяжелее — организм не выдерживает таких нагрузок.
Один из моих любимых проектов, «СССР», к сожалению, пока еще не вышел — ждет своего часа. Это сага, охватывающая период с 1984 по 1993 год, про четырех друзей, вместе служивших в армии. Героев зовут Сергей, Самвел, Семен и Роман, собственно, оттуда и аббревиатура. Я играю Рому — доброго парнишку, который разочаровывается в любви и сломленным отправляется в Москву, устраивается таксистом, увлекается оккультизмом, открывает в себе дар врачевателя и в итоге становится самым влиятельным телелекарем. Прототипом героя стал Анатолий Кашпировский, это будет понятно и по гриму. Саму историю мы, конечно, изменили. Но это был очень интересный материал. Я научился карточным фокусам, ходил на консультации к гипнологам, тренировался работать с залом в качестве целителя... Даже закурил на период съемок, чтобы как-то разгрузиться морально, понимал, что психологически не вывожу. К последней, самой сложной шестиминутной сцене готовился четыре месяца. Там было все: и страх, и слезы, и предательство, и агрессия. Когда ее сняли, на площадке повисла гробовая тишина — все набились в комнату режиссера и наблюдали за происходящим на экранах.
Так вот, когда я пришел на пробы фильма, весил девяносто девять кило. Режиссер Алексей Петрович Рудаков сказал: «Филипп, все очень здорово для финала саги. Но как ты в такой форме будешь играть восемнадцатилетнего?» Я пообещал скинуть лишнее и через двадцать дней, к следующим пробам, сбросил шестнадцать килограммов. В первую неделю урезал рацион вполовину, через неделю — еще на пятьдесят процентов. Признаюсь, было тяжело, я как раз был на гастролях и каждый день играл спектакли.
Моя проблема в том, что очень люблю поесть, даже мечтаю попасть в кулинарный проект. Люди не просто смотрели бы передачу, они слюной бы исходили, глядя, как я наворачиваю. Клянусь, просто помешан на вкусной еде! Хотя, наверное, весил бы уже за сто тридцать кило, потому что бесконечно качался бы и ел. В какой-то момент я раздобрел до ста двух кило. Еще и бородищу черную отрастил. Папа смотрит и говорит: «Не понимаю, ты кого собираешься играть, охранников? Дурак, остановись. Свое амплуа ведь свел к минимуму!»
У меня действительно начались трудности с работой. Когда приходил на кастинги, производил впечатление человека, который предыдущего Филиппа съел, — поперек себя шире, голова с плечами сливалась. Все были в шоке. После этого понял: нужно себя держать в руках. Стараюсь, но получается плохо. С возрастом метаболизм ведь замедляется, поэтому последние четыре года жизнь — борьба. Если для роли требуется похудеть, меня надо предупреждать месяца за три. Я начинаю считать калории, взвешивать каждый кусочек. Муторно, но игра стоит свеч.
— Первой ролью, которая сделала вас знаменитым, был Веник в «Папиных дочках»? Хотя наверняка она уже набила оскомину.
— Веник принес колоссальную популярность. Это моя визитная карточка, хотя богатым не сделала, получал тогда копейки. Но для мальчика, который жил в подмосковной недостроенной квартире родителей, а затем четыре года в общаге и получал повышенную стипендию — тысячу двести рублей, их хватало на десять обедов в «Щуке», — гонорары казались весьма солидными. Даже спустя несколько сезонов я не смел требовать прибавки, боялся, что меня как вписали в эту историю, так могут и выписать. Тем более что тогда о сумме гонораров даже не задумывался.
Помню, крышу сорвало, когда утвердили, хотя был уверен, что моя история всего на пару серий. А оказалось, я настолько выразителен в своей маленькой роли, что ее начали расширять. Через два-три месяца съемок приехал один из авторов сериала, а ныне продюсер кинокомпании Yellow, Black and White Виталий Петрович Шляппо и говорит:
— Здравствуйте, Филипп. Посмотрел, как работаете. У нас на вас большие планы.
— Спасибо большое, — отвечаю. — Буду продолжать стараться.
Он улыбнулся — в первый раз такое слышал и в последний...
Мой персонаж развивался и постепенно дорос до одного из главных героев. Этот успех снес мне крышу сначала в денежном плане, я же из мальчика с тысячей рублей в кармане превратился в пацана, у которого ежемесячно семьдесят тысяч. А это ведь с ума сойти сколько!
Перестал появляться дома, обедал в ресторанах. Пил и ел все, что хотел, покупал модные вещи... Короче, все благополучно просаживал, роль-кормилица не принесла мне ни квартиры, ни дома, ни накоплений. Я был очень молод, увещевания родителей и старших партнеров: «Филипп, остановись, задумайся. Отложи деньги на недвижимость!» — не имели никакого значения. Это к своим нынешним тридцати четырем годам мне уже неинтересны рестораны и дорогие шмотки. Одеваюсь, чтобы было удобно, пусть штаны и стоят полторы тысячи. В юности же казалось, что внешность важна, хотелось демонстрировать часы за миллион рублей, ботинки за сорок тысяч и, конечно, выглядеть франтом.
На самом деле после того как сыграл Веника, готов был о нем сразу забыть. Хотелось двигаться дальше, и тогда началась история со спортом — с качалкой, бородой и короткой стрижкой. В течение пяти следующих лет мне предлагали только роли очкариков за компьютером, хотя, как оказалось, Веника помнят несколько поколений. Например гуляю недавно по парку, подходит молодая мама с коляской: «Ой, Филипп Анатольевич, здравствуйте! Я выросла на ваших сериалах. Я вас так люблю!» И тут настигает понимание, что прошло-то пятнадцать лет! Уже племянник на моем месте, первый курс института оканчивает.
Или пару лет назад девочка подбежала на улице: «Вы меня вдохновили на поступление в театральный, и теперь я тоже учусь в «Щуке». То есть ты, не ведая этого, порой проходишь какой-то сквозной чертой в жизни человека и решаешь его судьбу. Рядом стоял мой старший брат и снисходительно улыбался. А девочка продолжает: «Не могли бы вы моей маме оставить автограф, она тоже огромный поклонник вашего таланта». Тут уж Илья не выдержал и захохотал в голос, потому что мама — это совсем уже ни в какие ворота не лезет!
Но на самом деле круто, когда тебя знают все: от младенца до бабушки. Я благодарен Венику за все плюшки, которые за него прилетели: от подарочных карт в ресторане до повышения категории мест в самолетах. У меня уже накопилось много ролей, но триггерная — Веник из «Папиных дочек».