Как прихожане добиваются открытия православных храмов в Венесуэле
Более полугода русские эмигранты добиваются открытия двух православных храмов в Каракасе — столице Венесуэлы, переживающей тяжелый экономический кризис. «Сноб» рассказывает, кто построил православные церкви в стране Уго Чавеса, почему они закрылись и что мешает возобновить там службы
Кириллу Жолткевичу 68 лет. Он родился и вырос в Венесуэле, работал дантистом, затем вышел на пенсию. С тех пор продолжает дело отца и деда: сегодня он единственный православный священник в Каракасе, которому возраст и здоровье позволяет вести службы.
В православном приходе столицы Венесуэлы более 100 человек. В домашней часовне Жолткевича одновременно помещаются всего восемь. Чтобы все желающие могли попасть на службу, прихожане составили график посещений. При этом в городе есть храмы, когда-то построенные на деньги прихожан, но сегодня они закрыты.
В злоключениях православной паствы Каракаса можно было бы заподозрить местные власти — большинство венесуэльцев относит себя к Римско-католической церкви. Или считать проблемы верующих следствием сложной политической и экономической ситуации в стране — экономику Венесуэлы, зависимую от нефтяных доходов, подорвало падение мировых цен на нефть. В 2018 году гиперинфляция там составила миллион процентов, в 2019-м — в десять раз больше. Одновременно Венесуэлу настиг политический кризис: большинство развитых стран признает ее президентом председателя Национальной ассамблеи Хуана Гуайдо, считая режим Николаса Мадуро, возглавившего государство после Уго Чавеса, нелегитимным. Поэтому сегодня страна находится под санкциями. 61% ее граждан живут в крайней бедности, 7 миллионов жителей — четверть населения — нуждаются в гуманитарной помощи. Но, как ни странно, проблемы у православной общины в Венесуэле начались не из-за чиновников и политиков, а последнее слово в решении ее судьбы остается за Русской православной церковью. И добиться этого слова не так-то просто.
Русские венесуэльцы
Большинство русских приехали в Венесуэлу в конце 1940-х годов. Правительство страны приглашало иностранцев для освоения регионов, при этом ограничений по специальности, знанию языка или возрасту не было. Последнее условие сыграло решающую роль для многих эмигрантов предпенсионного возраста, которые не могли найти работу в разрушенной войной Европе, а в США, Канаду и другие страны не могли уехать из-за возрастных ограничений. Предложением венесуэльских властей воспользовались и некоторые русские.
На окраине Каракаса выходцы из России покупали небольшие участки земли и строили дома из железа и пальмовых досок. Едва обустроившись, собрали деньги на строительство храмов. Так в 1950-х в столице Венесуэлы появилась временная деревянная церковь в бедном районе Альтависта, затем там же — каменный храм Успения Пресвятой Богородицы. Устроившись и наладив жизнь, многие мигранты построили себе каменные дома и снова собрали деньги — теперь на собор Святого Николая. Его возвели в богатом районе Дос-Каминос.
Люди собирались в церквях не только на службы, но и для того, чтобы обсудить новости или найти работу. Там же отмечали светские праздники и устраивали обеды с блюдами национальной кухни. При храмах работала воскресная школа, где дети учились русской грамоте.
«Нас в 1965 году выгнали из Харбина, где мой дед, есаул, охранял железную дорогу, построенную Российской империей, — рассказывает 74-летний Владимир Лысенко, неформальный лидер русской диаспоры в Каракасе. — Это был разгар противостояния СССР и КНР. Мы приехали в Каракас с пустыми руками: у каждого была рубашка, пара ботинок, штаны и тужурка. Устроились в подвале, который нам дала знакомая родителей. Мне было 18 лет, и я первым в семье нашел работу — разгружал грузовики. На одну из первых зарплат мы купили приличную одежду и пошли в церковь. До этого нам было стыдно там появляться. Жизнь русских тогда крутилась вокруг храмов — там мы познакомились с соотечественниками, эмигрантами первой волны, которые бежали после революции, и советскими гражданами, бывшими военнослужащими Красной армии. Оказавшись в Германии, они не захотели возвращаться в Советский Союз и решили переехать в Венесуэлу».