«Господин пять процентов». Как торговец нефтью и создатель Shell скупал сокровища в Эрмитаже
Финансист и крупный промышленник первой половины XX века Галуст Гюльбенкян вошел в историю благодаря двум вещам: во-первых, он был соучредителем множества нефтяных компаний, в том числе, основал Iraq Petroleum Company, заложив начало нефтедобычи на Ближнем Востоке, а во-вторых, он очень любил искусство. Гюльбенкян скупал полотна из коллекции Эрмитажа, а потом открыл свой музей в Лиссабоне.
«Если бы выражение «Роскошь, покой и наслаждение», принадлежащее Шарлю Бодлеру, потребовалось применить к музейной сфере, выбор, разумеется, пал бы на музей Галуста Гюльбенкяна в Лиссабоне». В издательстве «Слово» выходит книга, отправленная в печать еще до карантина, «Единство непохожих. Искусство, объединившее Европу» итальянского историка искусства Филиппа Даверио. Рассказ о том, как столетиями народы Европы боролись за власть, территории, богатства и в то же время слушали одну и ту же музыку, восхищались одними и теми же писателями и художниками. Единый культурный код, «зашитый» в том числе и в произведениях искусства, сохранился в богатых коллекциях музеев Италии, Франции, Испании и других стран, одновременно таких разных и таких похожих. Филипп Даверио предлагает свои нестандартные маршруты по самым важным музеям Европы. Forbes Life публикует главу, посвященную музею Галуста Гюльбенкяна в Лиссабоне, основанного миллиардером, который в числе других богатых иностранцев покупал в 1930-е годы сокровища из собрания Эрмитажа. Так в лиссабонском музее оказались, например, «Портрет Елены Фоурмен» Рубенса, портрет старика Рембрандта и «Благовещение» Боутса из императорского собрания Романовых.
Лиссабон, Музей Галуста Гюльбенкяна. Роскошь, покой и наслаждение
Галуст Гюльбенкян сидит, изваянный из бронзы, в Лиссабоне напротив своего музея, под каменным изображением орла, символизирующего горную Армению, землю его предков. Он счел за благо покинуть родной квартал Скутари в Константинополе в ту жестокую, суровую эпоху, когда Османская империя под занавес своей продолжительной истории начала притеснять немусульманские меньшинства, которые в течение многих столетий пользовались терпимостью со стороны властей и имели возможность процветать. Некоторые просвещенные историки утверждают, что «всеохватность», характерная для Древней Римской империи, проявлявшей терпимость ко всем и вся, лишь бы исправно платили подати, передалась Византии и сохранилась даже тогда, когда Константинополь превратился в Стамбул и султан Мехмед II заказал свой портрет венецианцу Джентиле Беллини. Османская империя рухнула в 1922 году после поражения, понесенного ею в Первой мировой войне, в ходе которой она заключила неудачный союз с Германской и Австрийской империями против Российской и Британской империй. К концу этой войны погибли все империи; до Второй мировой войны дотянули лишь Российская, превратившаяся в Советскую, и Британская, которой удалось прирастить свои владения на Ближнем Востоке на развалинах империи Османов.