«Французская революция»
Французскую революцию нередко называют матерью современной политической культуры. Событиям XVIII века мы обязаны такими понятиями, как «конституция», «права человека» и «всеобщее избирательное право». К опыту тех событий раз за разом обращаются историки и социологи, желающие понять, как устроены революции. В книге «Французская революция» (издательство «Альпина нон-фикшн») историки Дмитрий Бовыкин и Дмитрий Чудинов рассказывают, почему вспыхнула, как развивалась и какое наследие оставила всему миру Французская революция. Оргкомитет премии «Просветитель» включил эту книгу в «короткий список» из 8 книг, среди которых будут выбраны лауреаты премии. N + 1 предлагает своим читателям ознакомиться с отрывком, посвященным крестьянским беспорядкам, вспыхнувшим на фоне установления власти Учредительным собранием, и последующей отмене сеньориальных привилегий дворянства.
Новая «жакерия»
В самой Франции весть о парижских событиях и о том, что прежней власти фактически больше нет и теперь «все можно», побудила низы, страдавшие от безработицы и дороговизны, к попыткам улучшить свое положение за счет более обеспеченных сограждан. В ряде провинций прокатилась волна разграблений крестьянами замков и поместий. Такой поворот событий воспринимался современниками как нечто совершенно из ряда вон выходящее. Ничего подобного Франция не знала со времен средневековой «жакерии».
Разумеется, между дворянами-землевладельцами и крестьянами существовало немало противоречий. За свои земельные держания крестьяне вносили владельцу земли — сеньору — определенные платежи и исполняли некоторые повинности. Все это в совокупности составляло так называемый сеньориальный Французская революция 66 комплекс. Однако к концу XVIII века сеньориальные платежи во многих местах уже фактически превратились в обычную земельную ренту. Общий их объем, как правило, составлял от 10 до 20 процентов чистого (за вычетом производственных издержек) дохода. Естественно, в такого рода рентных отношениях арендатор всегда заинтересован понизить плату, арендодатель, напротив, стремится ее повысить, что создает почву для противоречий между ними. Тем не менее во Франции Старого порядка с ее развитой правовой культурой подобные конфликты между крестьянами и сеньорами решались обычно в судах.
Гораздо большее недовольство у селян вызывали различного рода традиционные сеньориальные привилегии, экономически не столь значимые, но психологически весьма раздражающие. К их числу, например, относились имевшиеся у дворян привилегии держать крольчатник и голубятню, а также исключительное право охотиться в лесах. Крестьяне же не могли убивать дичь, принадлежавшую исключительно сеньору, — кроликов, голубей и оленей, даже если та приходила кормиться на их поля.
Раздражали также те повинности, что напоминали о когда-то существовавшей личной зависимости части крестьян от сеньоров. Так, согласно праву «мертвой руки», дети умершего селянина для вступления в наследство должны были сделать определенный — порой вполне реальный, порой чисто символический — взнос в пользу сеньора. Сохранение этих и других подобных повинностей создавало известную напряженность в отношениях между крестьянами и дворянами — напряженность не настолько значительную, чтобы вылиться в какие-либо насильственные акты при обычном порядке вещей, но все же достаточно ощутимую, чтобы подвигнуть крестьян на применение силы в ситуации вакуума власти, порождавшего ощущение безнаказанности. А поскольку в июле 1789 года сложилась именно такая обстановка, погромы замков приобрели массовый характер. Непременным атрибутом подобных нападений стало уничтожение