Поют романсы
Как зажигались звезды шоу-бизнеса в Российской империи.
В начале 1930-х в московский магазин Торгсин (торговля с иностранцами), где в обмен на валюту и драгоценности продавали дефицитные товары, пришла старушка с самоварчиком. Продавцы с порога отправили ее восвояси: «Иди, бабушка, домой. Мы медь не принимаем». Старуха обиженно сообщила: «А он не медный!» Приемщики решили тогда, что самовар серебряный, но он оказался из чистого золота. Пожилая женщина была в молодости эстрадной певицей, и как-то на пароходе, где она выступала перед купцами-золотопромышленниками, так поразила их своим искусством, что они вскладчину преподнесли ей самовар с надписью «Нашему дорогому соловушке».
Русская гастроль
Россия до 1917 года имела не только потрясающую театральную сцену. Эпоха конца XIX — начала XX века была временем перехода к массовому искусству, к тому, что позже назовут поп-культурой, и Российская империя не отставала от всего мира. Триумф «Русских сезонов» Сергея Дягилева и слава оперных ролей Федора Шаляпина не должны заслонять от нас не менее известные современникам имена в популярном жанре.
Опера и балет, симфоническая и камерная музыка уступали место более доступным и понятным широким массам видам развлечений. Этот эстетический процесс имел под собой социальную основу — стремительный рост городского населения и возникновение среднего класса. Люди хотели слушать музыку и пение, но у них не было соответствующего образования и воспитания, чтобы потреблять продукцию классического репертуара. Но и архаическая культура родной деревни, которую они уже покинули, также была им чужда.
Если отец Антона Чехова — незадачливый торговец и вчерашний крепостной Павел Егорович — вполне удовлетворялся церковным пением и заставлял сыновей принимать в нем участие, то они — новое поколение — воспринимали это как муку: «На нас все смотрели с умилением и завидовали моим родителям, мы же в это время чувствовали себя маленькими каторжниками». Для молодежи актуальнее была оперетта, появившаяся на рубеже 1850–1860-х годов во Франции: легкомысленные творения Жака Оффенбаха переманивали к себе публику из оперы.
Парижская звезда оперетты Анна Жюдик гастролировала и в России, где произвела фурор, описанный поэтом Некрасовым: «Мадонны лик, взор херувима... Мадам Жюдик непостижима! Жизнь наша — пуф, пустей ореха, заехать в «Буфф» — одна утеха...»
Театр «Буфф» стал одним из первых проявлений массовой культуры в России. Открытый в 1870 году в Санкт-Петербурге, он после смены ряда арендаторов, перешел в руки антрепренера Александра Федотова, который несколько лет руководил им с немалым успехом. Давались модные оперетки, показывались обозрения на злобу дня. В «Буфф» заезжала и питерская аристократия, ведь там выступали парижские звезды.
Пугачева 100-летней давности
Успех оперетты свидетельствовал о том, что теперь от певцов и певиц требовалось нечто иное, чем в прежние времена. Отныне ценились не формальные показатели голоса — диапазон и прочее, а индивидуальность, сценический (да и житейский) образ. Всем этим требованиям в полной мере отвечала главная примадонна русской сцены начала XX века Анастасия Вяльцева, тогдашняя Алла Пугачева. Пусть русской оперетты со своими авторами не возникло, но из ее артисток вышла Вяльцева. Родившаяся в семье крестьян Орловской губернии, Настя рано осталась без отца и была вынуждена пойти работать. Вяльцева вспоминала: «Тринадцатилетней девочкой я была уже на сцене, в Киеве изображала в оперетке травести. У меня было хорошенькое личико, и покойный Сетов (Иосиф Сетов, режиссер и антрепренер. — Forbes) сразу же положил мне 35 рублей в месяц».
Затем труппа распалась (обычная судьба провинциальных антреприз), и заработки Вяльцевой упали до 15 рублей, она бралась за любую работу в провинциальных варьете. И через несколько лет мыканья по плохим театрам ей повезло: ее пригласили в оперетту Александра Пальма в Петербурге, где ей предложили уже 150 рублей. «Вы не можете представить себе моего счастья и моей гордости, когда я в первый раз получила эту, тогда для меня страшно крупную сумму — такой заработок я считала верхом для меня возможного».
Но главное было даже не в зарплате, а в том, что Вяльцева выступала теперь на большой сцене и ее видели многие важные люди. Среди зрителей оказался Яков Щукин, который и переманил ее на первые роли в «Новый Эрмитаж» в Москву. Щукин, вчерашний ярославский крестьянский мальчишка, совершил стремительную карьеру, пройдя путь от фельдшера до владельца столичных ресторанов и увеселительных заведений. Соприкоснувшись с артистическим миром, он решил создать собственный театр, ориентированный на вкусы широкой публики. Им стал театр-сад «Новый Эрмитаж» в Каретном Ряду. На его зимней и летней сценах давались самые разные представления, в которых были заняты как зарубежные звезды (Сара Бернар, Эрнесто Росси, Густаво Сальвини), так и российские. Щукин задал высочайшие стандарты эстрадных представлений, используя новейшую технику, привлекая лучших художников-оформителей, архитекторов и садовников. Примечательно, что участок Щукин первоначально арендовал на 12 лет, а затем выкупил за 500 000 рублей. В первый год работы сада (1895) его посетило 70 000 человек.