Российские бренды одежды перекраивают рынок
Сегодня большая часть одежды на российском рынке — импортная. Но отечественные производители стараются нарастить свою долю: они уверены, что ситуация для этого сложилась благоприятная
«Лучшего момента для старта бренда одежды в России еще не было», — уверяет Антон Гуреев, специалист в области швейного производства и основатель бизнес-сообщества «Человек, который шьет», объединяющего свыше 500 предпринимателей в сфере производства одежды. По его мнению, благодаря уходу с российского рынка иностранных компаний, а также бурному развитию маркетплейсов для отечественного швейного бизнеса открылось окно возможностей.
Согласно данным Минэкономразвития, объем товарного производства в легпроме в 2022 году по сравнению с 2021-м снизился на 2%, при этом одежды выпускается больше на 2,1%. «Производство одежды растет более высокими темпами примерно с конца 2010-х, с начала 2020-х этот рост ускорился. В 2022 году наблюдался тот же тренд. Однако, по имеющимся оценкам, не менее половины в общем объеме роста приходится на производство и пошив одежды спецназначения в связи с СВО», — отмечает исполнительный директор Российского союза предпринимателей текстильной и легкой промышленности (Союзлегпром) Игорь Ульянов.
Повышение спроса заметили и фабрики. «Заявок стало гораздо больше, мы не успеваем выполнять все заказы. Буквально неделю назад мы расширились и выходим на производство 10 тысяч единиц в месяц, хотя в начале прошлого года выпускали всего около тысячи», — рассказывает Юлия Копчикова, директор московского швейного производства Leetme Pro, которое выпускает одежду для сторонних заказчиков.
Рост продаж отмечает также владелец швейной фабрики и торговой марки Hohloon Павел Морозов: «Уход западных брендов одежды способствовал заметному увеличению наших продаж. Мы видим рост в низком, среднем и премиальном ценовом сегменте и сейчас планируем запустить отдельные бренды в каждом из них».
По данным Российского союза производителей одежды (РСПО), в сфере пошива одежды задействовано порядка 90 тыс. компаний и ИП. «Это малый и средний бизнес, индивидуальные предприниматели, а также ограниченное количество крупных индустриальных предприятий. Последние занимают всего пять процентов в количественном выражении, но дают порядка 45 процентов выручки и объема выпуска», — говорит президент союза Светлана Беляева.
Отечественные производители, по разным оценкам, занимают от 15 до 40% рынка одежды в стране в зависимости от ценового сегмента. Здесь представлены как предприятия, выпускающие товары под собственной торговой маркой, так и те, кто отшивает изделия по заказу. Многие бренды не имеют своих фабрик и отдают производство на аутсорсинг российским или зарубежным партнерам.
Что будем шить?
В 2019–2022 годах в России научились делать хорошие вещи в ценовом сегменте «средний — ниже среднего», с чеком менее 5000 рублей за изделие, рассказывает Антон Гуреев. А теперь пора задуматься о создании брендов премиум-класса: «С российского рынка ушли производители с чеками от 15 до 40 тысяч рублей за единицу продукции. Сейчас в России очень сложно найти замену такой одежде, а наши люди готовы ее покупать». Причем для пошива люкса не обязательно использовать принципиально другие ткани: из одного и того же материала можно создать вещь как за три тысячи, так и за 60 тысяч рублей — вопрос в качестве пошива, дизайне, эксклюзивности товара.
«Мы работаем в высоком ценовом сегменте, и именно в этой нише наблюдается острый дефицит: спрос на дорогую одежду сегодня значительно превышает предложение. В этом мы видим пресловутое окно возможностей, которым нужно грамотно воспользоваться», — подтверждает Максим Морозов, совладелец ателье Just in time, которое занимается пошивом по индивидуальным меркам.
В Союзлегпроме придерживаются другой точки зрения. «Покупатели одежды, как и ее производители, в настоящее время все в большей мере переходят в сегмент средних и низких цен, что подтверждается ростом покупательского интереса к аутлетам, скидкам, распродажам и тому подобным “сбытовым” акциям. Резонно предположить, что в 2023 году эти методы привлечения спроса будут чаще использоваться и изготовителями, и ретейлом», — отмечает Игорь Ульянов. Среди других перспективных ниш представители отрасли называют пошив зимних курток и пальто, вещей больших размеров, а также повседневной и спортивной одежды.
По подсчетам Антона Гуреева, оптимальный бюджет для запуска своей марки одежды и старта продаж на Wildberries составляет около 1,5 млн рублей. Швейное оборудование бренду в большинстве случаев не нужно. «У сторонних подрядчиков пошив может быть быстрее, выгоднее или качественнее. Собственное производство — это гиря на ноге, которая не позволяет проявлять гибкость», — уверен эксперт. Малые партии товара — до нескольких тысяч единиц продукции — выгоднее производить в России, а более крупные — отдавать на фабрики в Турции, Киргизии или Китае. Такой точки зрения придерживаются многие российские предприниматели, поэтому отечественным швейным предприятиям приходится конкурировать с иностранными.
«В Киргизии рабочая сила и аренда помещений намного дешевле. Конечно, там есть свои недостатки: низкое качество продукции, много брака. Тем не менее это мощный конкурент, который мешает развиваться российским производствам. А вот Китай и Турция для нас не столько конкуренты, сколько образцы для подражания», — говорит Юлия Копчикова. По ее словам, на турецких и китайских фабриках часто применяются более совершенные технологии, которых нет в России, — например, для пошива бесшовного белья.
Импортозависимость вместо импортозамещения
Отечественные производители одежды практически полностью зависят от импортных тканей, фурнитуры и швейного оборудования, об этом заявили все опрошенные «Экспертом» участники рынка. «Даже если материалы российского производства, сырье для них зачастую используется иностранное. Мы предлагаем покупателям трикотажные полотна, но связаны они из индийского и узбекского хлопка», — отмечает Антон Гуреев.
Компания Kanzler шьет джемперы из нитки, которую производят на итальянском оборудовании в Болгарии или Венгрии, а шерсть покупает чаще всего в Монголии или в Узбекистане. «В прошлом году расходы модной розницы на логистику в среднем по рынку повысились на 20 процентов, а стоимость материалов — ткани и фурнитуры — поднялась на 30 процентов. В 2023 году рост чуть замедлился, но текущая экономико-политическая неопределенность будет подталкивать цены на транспорт, материалы и производство вверх», — говорит заместитель генерального директора компании Елена Никитина. В прошлом году компания была вынуждена компенсировать подорожание продукции за счет специальных предложений для клиентов и начисления дополнительных бонусов.
Алена Дерунова, одна из создателей российской марки женских костюмов премиального уровня Derunova suits, обращает внимание на отсутствие в России заводов по выпуску качественной брендированной металлофурнитуры: «Компании, которые принимают такие заказы, — представители итальянских и турецких производств. Практически так же дела обстоят с брендированными пуговицами: мы смогли найти лишь одну российскую фабрику, соответствующую нашим стандартам». Компания разместила там свой заказ и получила пуговицы, не уступающие по качеству европейским.
Кроме того, у нас вообще не выпускается необходимое оборудование: нет ни швейных машин, ни раскройных комплексов — об этом «Эксперту» рассказывает Владимир Михайлов, директор швейного производства «Фэст», специализирующегося на одежде для беременных, бандажной продукции и компрессионном белье для постоперационного восстановления. «Качественные материалы, которые мы раньше привозили из Германии и Прибалтики, сейчас купить невозможно: их нельзя оплатить по валютным контрактам», — добавляет он.
Еще одним негативным фактором стало снижение посещаемости торговых центров: поток покупателей уменьшился сначала на фоне пандемии коронавируса, а затем из-за ухода популярных иностранных компаний. Небольшим маркам открыть собственный полноценный бутик сложно, поэтому они представляют свои коллекции в мультибрендовых магазинах наряду с другими дизайнерами. Чтобы продавать там свои товары, в очередь надо встать за полгода. «Все эти площадки забирают 50 процентов от общего оборота. А еще нужно заплатить налоги, выделить суммы на постоянные и переменные издержки», — комментирует Анета Уотман, основатель одноименного бренда одежды с оборотом 48 млн рублей.
Многие опрошенные эксперты отмечают и такую проблему, как недостаток хороших швей. «Мы выпускаем продукцию высокого качества, сейчас выходим на большие объемы. И столкнулись с тем, что поиски специалиста, который будет шить хотя бы со средней скоростью и при этом хорошо, требует длительного времени», — говорит глава Leetme Pro.
Со своей стороны, владелец российского бренда одежды Manisha Мария Трифонова отмечает, что покупательная способность снижается, себестоимость конечного продукта растет и надо находить баланс, чтобы не завышать цены и не терять клиентов. Основательница дома моды L’Atelier Елена Мясникова также обратила внимание на изменение спроса: «В России словно исчез средний класс. Остались либо богатые люди, для которых не проблема слетать на шопинг в Дубай, либо потребители сильно ниже среднего уровня доходов». По ее мнению, для российских предпринимателей это не очень хорошо: в сегменте массмаркета наши компании не могут соревноваться по цене с китайскими производителями, а в премиуме и люксе еще не успели завоевать доверие покупателей, привыкших к западным брендам.
По мнению Игоря Ульянова, отечественные производители по-прежнему сталкиваются с конкуренцией со стороны иностранцев. В конце 2022 года некоторые «ушедшие» зарубежные марки, сменив название и место регистрации, вернулись на российский рынок; развивается параллельный импорт. На освободившиеся ниши претендуют и поставщики из Турции, Китая, Индии, других стран Центральной и Юго-Восточной Азии. Однако наши производители в состоянии добиться преобладающей доли на рынке одежды в стране — не менее 60%, уверен эксперт.
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl