Что общего у вина и оперы? Разговор с певицей и винным экспертом
Начать знакомство с миром вина и оперы — несложно и очень увлекательно. Прикоснувшись к этому миру, человек открывает для себя новую вселенную. Мы решили сделать это вместе с оперной певицей Любовью Петровой и винным экспертом Татьяной Манн
Любовь Петрова — приглашенная солистка Большого театра и Метрополитен-оперы, лауреат множества международных конкурсов. Татьяна Манн — международный винный эксперт, председатель жюри премии Worlds Best Vineyards по Восточной Европе и Центральной Азии, разработчик винных конкурсов. Мы встретились с ними в ресторане Grand Cru, чтобы поговорить об элитарности и демократичности вина и оперы, обсудить географические особенности этих искусств, а также выяснить, какие из классических постановок можно сравнить с разными винами. Некоторая эксцентричность разговора сопровождалась эксцентричными блюдами, среди которых были, например, снег из красной смородины и фальшивый трюфель, от мишленовского бренд-шефа Адриана Кетгласа.
— Вино всегда считалось элитарным напитком, на официальных раутах подают чаще всего вино, часть светского ритуала. Но и опера — пышная барочная классика, в лучшие оперные театры мира люди приходят изысканно одетые, то есть поход в оперу — еще и выход в свет. Опера и вино в этом смысле созвучны?
Любовь Петрова: Изначально опера зарождалась как народное искусство, правда, во Франции и в Англии оно было элитарное, а в итальянских театрах всегда существовали ложи, элитные места для аристократии. В барочную эпоху поход в оперу был особым видом досуга. Заходили в ложу, выходили, пили вино. В Большом театре возле ложи была как частная территория, где что-то обсуждали, а потом возвращались слушать арию. Сейчас, конечно, вкусы меняются, поэтому классическая музыка, опера любима только теми, кто посвящает этому много времени. И в этом элитарность, в том, что это уже не популярная культура, которая звучит повсюду. Нужны усилия и внутренняя потребность, чтобы полюбить оперу. Но как только ты заходишь в этот мир, то открываешь вселенную, это такая красота, глубина и наполненность, что человек не может с этим расстаться.
При этом в Германии на оперу ходят в джинсах, в Англии тоже. Хотя в той же Англии, например, есть изумительный летний фестиваль в Глайндборне, где я была пару раз. Там у них всегда перерыв между первым и вторым актом — полтора-два часа. Люди приезжают во фраках, в невероятных платьях, и в этот перерыв у них пикник. Театр находится фактически в полях, это очень красивая местность, там ставят столики прямо на траве, и люди полтора часа общаются, пьют шампанское, обедают. Очень красивая традиция. А в Ковент-Гардене людей в футболках и джинсах можно увидеть — студенты пришли оперу послушать. В Германии опера почти в каждой деревне присутствует, там просто в образование ее включают. И я ничего не имею против красивых платьев, потому что нам нужен праздник. И в этом отношении и вино, и опера могут сочетаться.
Татьяна Манн: Мне кажется, что отправные точки для отсчета элитарности в вине и опере кардинально отличаются. В наши дни можно бесплатно получить доступ практически к любой опере: найти ее в интернете, послушать, почитать отзывы. А в вине главное все-таки вкус. Нельзя просто читать книжки о вине, нужно обязательно параллельно пробовать напиток. Я всегда говорю: если ваш бюджет ограничен, лучше и не пытайтесь разобраться. Иначе будете пить чилийское или аргентинское вино по 500 руб. и с удовлетворением говорить, что у него изумительное послевкусие со сладкими нотками дуба, хотя на самом деле это просто результат работы чипсов (дубовые чипсы, служащие экономичной заменой выдержке вина в бочке. — «РБК Стиль»), хотя и не всегда. В хорошем же вине эту сладкую ванильную нотку дает, например, выдержка во французском дубе. Идентичная сладость в послевкусии может появиться в вине, если его изготавливают, к примеру, из сорта гарнача или из винограда со старых лоз. Однако только эксперт сможет определить, какое вино действительно выдержали в бочке, а в какое добавили стружку, какое стоит 500 руб., а какое на порядок выше.
Когда только начинаешь разбираться в вине, перед тобой открывается безгранично прекрасный мир, и ты постепенно начинаешь улавливать подобные нотки. Это как с оперой: когда мы слушаем ее дома на правильной звуковой установке, то можем разобрать все нюансы.
И в контексте создания праздничной атмосферы вино очень схоже с оперой. Например, самые богатые винодельни мира устраивают раз в году гала-ужины, на которых дегустируются старые винтажи, и попасть на такие ужины практически невозможно. И я уверена, что есть оперы, куда не попасть, если не бронировать билеты лет за пять. Или существует категория редких вин, которые распределяются по аллокациям. Так, например, сегодня для того, чтобы заполучить знаменитые вина из Бургундии, нужно попасть в список избранных.
Любовь Петрова: Не совсем с Таней согласна. Оперное пение изумляет, когда есть физическое ощущение голоса, когда сидишь в зале, и голос тебя обволакивает. Ведь мы поем всем своим организмом. Он как дека работает, и мы используем все свои резонаторы, какие даны от природы. Если певец хороший, то ты его голос чувствуешь внутри, сопереживаешь ему драматически. Если постановка хорошая, ты в нее вовлечен, а не просто как концерт слушаешь. То есть ты полностью физически, духовно и эмоционально включен в процесс. Когда ты уже достаточно погрузился в оперное искусство, то можешь получать удовольствие и от записей. Но человеческую энергетику все равно нельзя воспроизвести. Выходишь на сцену — происходит выплеск. Почему я всегда уставшая после спектаклей? Я отдаю все, что у меня есть. И люди это воспринимают. Этот взаимообмен энергиями незаменим.
— Можно перевернуть эту ситуацию. Вино в наше время стало демократическим напитком, за три-четыре евро в Европе можно купить бутылку прекрасного вина. И есть такое явление как современная опера, сбрасывающая с себя торжественную декоративность прошлого. Вино и опера идут по пути демократизации?
Любовь Петрова: Да, у меня постановок таких было много. Это бесконечный спор, который сейчас идет в мире оперы: нужно ли классические оперы осовременивать. Для меня ответ очень прост: главное, чтобы это было сделано талантливо. Я недавно посмотрела «Ромео и Джульетту» из Амстердама со своим участием. Суперсовременно! История та же, не тронута задумка автора, действие перенесено в современные дни, разрушенный, горящий город, два клана воюют. Я была потрясена, насколько постановка современна. Вот это талант, блестящий режиссер (Оливье Пи — французский драматург, театральный режиссер. — «РБК Стиль») . И ни Шекспир, ни Гуно слова бы не сказали поперек. Это задевало людей за самое сокровенное и базировалось на вечной истории. Почему говорят — вечная история? Да потому что она продолжается вечно — ненависть, любовь, вражда. Когда пишут современные оперы — прекрасно. Другое дело, что я категорически против, когда, например, ставят «Евгения Онегина», и Ленский влюблен не в Ольгу, а в Онегина. Ни к Пушкину, ни к Чайковскому это не имеет отношения.
— Но ведь есть художественная игра с канонами, многие из них уже кажутся мертвыми. И художники атакуют их, чтобы оживить.
Любовь Петрова: В этом я вижу скандальность.
— Скандальность — нормальная художественная стратегия, Пушкин был скандален, Дали, Караваджо.
Любовь Петрова: А я из-за этого расстраиваюсь.
— Ну, скажем, Маяковский выходил в желтой кофте и эпатировал публику.
Любовь Петрова: В том-то и дело, Маяковский и Пушкин создавали, эпатировали. Я только за, прекрасно. Пусть современные художники создают свое и эпатируют.