Человек тревожный: эпидемия XXI века
Psychologies: Если сравнить день сегодняшний и ситуацию 10-ти, 30-тилетней давности, насколько тревожнее стало общество?
Дмитрий Ковпак: Сегодня каждый 14-й житель Земли страдает клинически выраженной депрессией. Сравните: в XIX веке депрессией страдало 0,05 % от всей популяции, в середине XX века — 5 %, к концу 20 века — более 20 процентов. А к 2020 году депрессивные расстройства выйдут на второе место среди всех заболеваний в качестве причины неявки на работу и потере трудоспособности, после сердечно-сосудистых — таков прогноз ВОЗ и Всемирной психиатрической ассоциации.
Конечно, такой диагноз сегодня ставится чаще, чем сто лет назад. Причины две: во-первых, мы гораздо чаще задумываемся о качестве жизни и обращаемся к специалистам. В XIX веке шахтер или рабочий, выйдя с работы, не спешил к психоаналитику — ему было не до этого. Во-вторых, расширилось представление о расстройствах. Люди паниковали всю историю человечества, но диагнозы «паническое расстройство», «агорафобия», «обсессивно-компульсивное расстройство» появились примерно полвека назад. И с тех пор перечень диагнозов растет. Вообще 21 век — век тревоги и депрессии.
Почему возникает тревожность?
Она связана с глобализацией и информационной перегрузкой, а также традиционными внутренними проблемами человека, касающимися специфики его мышления и системы отношений.
Мы вовлечены в гораздо больший объем мыслей и забот, чем раньше, нам все время хочется забежать вперед. Возросли требования общества к нам: мы пытаемся соответствовать новым социальным нормам и запросам к уровню образования, компетенциям. Бесконечный фоновый информационный шум вынуждает нас постоянно скроллить экраны компьютеров и смартфонов. Это рождает мысленную жвачку и сравнения: кто на каком пляже отдыхает, в какую страну поехал, куда трудоустроился и что приобрел. Социум постоянно требует, чтобы мы доказывали свою успешность. Если раньше мы отдыхали от информационного шума, приходя домой, то теперь социум втаскивает нас в любое время суток в сверхинтенсивное социальное взаимодействие.
Наша «личная» жизнь во многом стала публичной. Поэтому вырос уровень стресса
Британский психолог Робин Данбар вычислил, сколько личных контактов мы можем поддерживать одновременно — в 80-е годы XX века «число Данбара» составляло 150. А сегодня выясняется, что мы можем иметь тысячи контактов, оказывающих психоэмоциональное влияние и выводящих нас из себя лайками, комментариями, троллингом. Условный Большой брат в лице наступающей виртуальной реальности захватывает нас все больше и больше. Наша «личная» жизнь во многом стала публичной. Поэтому вырос уровень стресса, и он тянет за собой физиологическое напряжение: телесный дискомфорт, мышечные зажимы, болевые ощущения, нарушения сна, дисфункцию органов и систем. В более плохом варианте — психосоматические заболевания. Проблема еще и в том, что человечество растет количественно: уже сейчас нас больше 7 млрд. Теснота на планете. В будущем она будет еще большей.
Вероятно, россиянам добавляет стрессов бесконечный кризис: то нефть падает, то доллар. Можно ли адаптироваться к постоянным переменам?
Да, у нас в экономике и политике «не понос, так золотуха». Начиная с Перестройки, мы перманентно находимся в состоянии перемен, на фоне которых брежневский застой уже не кажется таким плохим и вредным.
Даосские мудрецы призывали принимать данность текущего периода, каким бы он ни был. Чтобы легче переживать стресс, необходимо жить настоящим сразу в двух мощнейших смыслах: сейчас (во времени, в моменте) и здесь (в окружающей действительности). Эту формулу — здесь и сейчас — у буддистов переняли психологи разных направлений.
С какими тревогами сегодня обращаются к психотерапевту клиенты?
Чаще всего с опасением за свое здоровье: страх инсульта, инфаркта, опасной заразной болезни. Пользователи интернета и телезрители постоянно читают и слышат: следи за собой, смотри, чтобы не попасть под машину или не подцепить птичий грипп. Наши современники массово становятся ипохондриками. Они реагируют на малейшие сигналы тела и ищут у себя симптомы болезни, а кто ищет — тот всегда найдет. Набух лифмоузел или вскочил прыщ — не рак ли это.