Алексей Маслов: Конфуций. Беседы с одиноким мудрецом
У китаеведа и руководителя школы востоковедения НИУ ВШЭ Алексея Маслова вышла книга «Конфуций. Беседы с одиноким мудрецом» (издательство «Рипол классик»). В ней автор рассуждает о жизни и философии великого китайского мыслителя, чье учение распространилось за пределами Китая и Восточной Азии. «Сноб» публикует одну из глав
«Он редко говорил о человеколюбии»
Какое качество считается основным в благородном муже? Конфуций, а за ним и многие его последователи, именуют его жэнь (仁). Обычно это понятие на русский язык переводят как «гуманность», «человеколюбие», «милосердие», «благопристойность»; на английский его переводили как goodness (A. Walley), benevolence (D. Lau). Однако такое понимание этого термина можно назвать скорее устоявшимся для западных переводов Конфуция, нежели точным. Его полное значение значительно сложнее и многообразнее. Такой перевод, безусловно, верен в контексте традиционного подхода к учению Конфуция, но вряд ли полноценно передает изначальный смысл его слов. Это скорее попытка следовать в контексте морально-этической составляющей цзюнь-цзы: если цзюнь-цзы — это «благородный муж», то он обладает именно «человеколюбием».
Жэнь — понятие важнейшее как для Конфуция, так и для всей его школы; очевидно, что это основная характеристика правильной, добродетельной жизни. Четвертая книга «Лунь юя» содержит массу высказываний Учителя о «человеколюбии» в самых разнообразных контекстах и с самыми разными оттенками. Эта часть открывается словами: «Если в общине царит человеколюбие-жэнь, это прекрасно. Разве можно считать мудрым того, кто поселяется там, где не царит человеколюбие?».
Для Конфуция человек является человеком лишь постольку, поскольку он живет в соответствии с правилами и ритуалом. «Человек — и без жэнь! Да о каком же ритуале может идти речь!» — восклицает он, показывая, что именно жэнь определяет меру ритуально-священной связи между человеком и потусторонним миром.
Что же такое жэнь? Непосредственно к «гуманности», «любви к людям» это понятие не имеет прямого отношения. Мы скорее определим это как способность постоянно сохранять связь с Небом и с духами предков. Это именно то, что характеризует всякого истинного мага и медиума — умение вступать в контакт с иным миром и передавать его веления и знаки в наш мир.
Конфуцианец Мэн-цзы понимает под жэнь способность «установить связь между родственниками» или «любить родителей». Как видно, собственно, ни о какой любви к людям речи не идет, то есть здесь нет места для абстрактного человеколюбия или тем более для «гуманности». Кажется, древний Китай вообще не оперировал понятиями морали. Это скорее технический термин, описывающий суть связи между человеком и Небом (включая мир духов), которая как бы матрицируется на Земле в виде «правильного отношения» человека к своим родителям — потенциальным кандидатам на пребывание в мире духов. В «Лунь юе» этот термин упомянут 109 раз, а косвенно обыгрывается еще чаще. При этом ученики Конфуция, что составляли «Лунь юй», внезапно записывают поразительную фразу — оказывается, «Учитель редко говорил о выгоде (ли 利), о судьбе (мин 命) и о жэнь». Это звучит странным диссонансом в традиционном представлении об Учителе — ведь именно понятие жэнь является, как считают многие, центром проповеди Конфуция. И вдруг он «редко говорит о жэнь»! Комментаторы попытались разъяснить ситуацию, предложив более десятка контекстуальных трактовок и скорректированных переводов на байхуа — современный китайский язык. Например, в одном из переводов фразу следует понимать так, словно Конфуций просто избегал «рассуждать о человеколюбии». Другие же считают, что Конфуций как раз «одобрял беседы о человеколюбии», при этом «избегал бесед о выгоде».