Александр Шохин: «Токсичность российского бизнеса стала очевидной»
Глава РСПП — о том, как крупный бизнес воспринимает санкции США, чего ждет от новых ограничительных мер и как намерен жить в их условиях
Уже в ближайшие месяцы Вашингтон может ввести против России новые санкции: минфин США с конца прошлого года работает над вторым пакетом ограничительных мер по делу Скрипалей, а в конгрессе обсуждаются санкции против российских госбанков, суверенного долга и компаний Олега Дерипаски. Еще в прошлом году бизнес понял, что санкции отнюдь не так безобидны, как могло казаться в 2014-2015 году, говорит глава РСПП Александр Шохин. В некоторых случаях российские компании даже начинают управляться из Вашингтона, считает он. О том, как теперь крупный бизнес воспринимает американские санкции, чего ждет от новых ограничительных мер и как намерен жить в их условиях, глава РСПП рассказал в интервью Forbes
Александр Николаевич, мой первый вопрос связан с международной ситуацией вокруг России. Наверное, в 2018 году слово «токсичный» стало словом года применительно к российскому бизнесу. Какие вы видите выходы из этой ситуации?
Действительно, это так. «Токсичность» российского бизнеса и российских политиков в 2018 году стала очевидной. Если в 2014-2015 годах многие политики радовались тому, что они попадают в те или иные санкционные списки, то в 2018 году эта радость исчезла. Под апрельские санкции против ряда компаний и физических лиц у нас попали два члена бюро РСПП, Олег Дерипаска и Виктор Вексельберг. Так вот, события показали, что это серьезные санкции, ведущие к серьезным потерям — и финансовым, и технологическим. Не говоря уже о том, что в сложном положении оказались конкретные предприниматели: их активы замораживаются, они вынуждены уменьшать долю в тех или иных активах ниже контрольной, чтобы компании не страдали. По сути дела приходится дарить часть этих активов. Санкционная конструкция в 2018 году стала довольно жесткой, и не приходится ожидать, что в 2019 году она будет смягчаться. В случае с UC Rusal и другими публичными компаниями Олега Дерипаски до сих пор идет позиционная война, и кто ее выиграет, — американский минфин или конгресс, — пока еще до конца не ясно.
Насколько такое ущемление интересов отдельных бизнесменов может оказать влияние на экономику страны в целом?
Возражения демократов в Палате представителей, как правило, сводятся к следующему: а не будет ли Олег Дерипаска, даже в случае выполнения достаточно жестких условий минфина США, увеличивать свое богатство и по факту контролировать компанию? То есть речь вообще-то идет о перехвате управления. Тут дело не только в токсичности российских активов или их обладателей, а в том, что возникает другая конструкция: крупные транснациональные российские по происхождению компании, такие как UC Rusal или En+, начинают управляться из Вашингтона.
Наверное, «управляться» — это все-таки некоторое преувеличение?
Совет директоров формируется так, что британские граждане должны составлять не менее половины, а это уже управление. На самом деле мы часто сетуем, что в российской экономике преобладает ручное управление, а сейчас к этому чисто российскому изобретению как бы добавляется и международный геополитический аспект.
Но члены совета директоров — это все же не политики, а бизнесмены.
Тем не менее, будет происходить согласование с американским казначейством. Я хочу сказать, что не просто российским компаниям будет труднее работать, а действительно меняется конфигурация всей деятельности. Если и смягчатся санкции, то опять-таки речь идет об учете интересов американских инвестиционных фондов. К примеру, резкое падение цен на акции «Русала» не в интересах американских инвесторов, которые через инвестиционные и пенсионные фонды зашли в эти публичные российские компании. Поэтому ситуация действительно не простая, и мы не можем сказать, что в этой ситуации есть просветы.
Что делать конкретному бизнесмену? Может быть, уже есть какие-то стратеги выхода из этой ситуации?
Мы исходим из того, что рано или поздно санкции будут отменены. Мы рассчитываем на то, что все-таки торговые, санкционные и иные войны — это некий временный период жизни глобальной экономики. Российско-американские отношения здесь не исключение: достаточно вспомнить американо-китайские отношения, с введением пошлин, с долгими переговорами об их снижении. Понятно, что здесь пересекается геоэкономика и геополитика, и безусловно, что мы не самые главные в этих полувоенных экономических и торговых действиях. Опять-таки нужно иметь в виду, что господство доллара в мировой финансовой системе не позволяет тем же азиатским и другим финансовым институтам заходить на российские рынки, потому что есть режим так называемых вторичных санкций, когда санкции распространяются не только на российские компании или на российских граждан, но и на любые компании мира, которые работают с этими токсичными компаниями