«Я понимала, что он умирает»: откровенный рассказ жены алкоголика
Нам часто кажется, что алкоголики — это те зловонные опустившиеся люди со стеклянными глазами и бессвязной речью. На самом деле, очень трудно определить, когда последний барьер пройден и в жизни человека остается лишь один смысл — спиртное. Наша героиня, пожелавшая остаться анонимной, честно поделилась с VOICE жуткой историей своей борьбы. И своей потери.
"Ваше состояние можно понять, - говорила мне врач-психиатр, когда я пришла к ней с просьбой выписать мне сильнодействующие таблетки, потому что прошло почти два месяца с момента его гибели, а я не только не могла стабилизироваться, а наоборот, всё глубже погружалась в пучину мрачного кошмара. - Весь ваш мир рухнул. Вы потеряли всё, чем вы жили", - продолжала врач. А я внезапно (теперь я думаю, что это был хитрый ход опытнейшей докторши, имевшей дело с сотнями разных подобных моему случаев) встрепенулась, глубоко вдохнула и вдруг сказала себе: «Ну нет! Я потеряла много, я потеряла очень дорогое, но это не вся я и не весь мой мир. И я выкарабкаюсь и буду жить дальше. Моя жизнь страшно покачнулась, но она не закончилась».
Того же нельзя было сказать о нем в последние пару лет его жизни. Мой муж пил. Он пил всю свою сознательную жизнь, пил легко и весело, не становясь ни угрюмым, ни агрессивным, не теряя ни во внешности, ни в карьере. Напротив, умение выпить много на деловых и дружеских застольях делало его привлекательным в глазах людей и помогало ему продвигать деловые знакомства — такой вот у него был дар.
Любые попытки — мои, его предыдущих подруг, разумных друзей, родителей — внушить ему осторожность и меру в употреблении алкоголя встречали абсолютное непонимание: «Вам что-то разве мешает? Я буяню? Я мало зарабатываю? Я кого-то обижаю? Мне даже не бывает плохо. Мне - хорошо! И я могу пить, могу и не пить».
С этим было трудно спорить, более жовиального, жизнерадостного человека было трудно себе представить. Конечно, я, как его самый близкий человек, видела его внутренние конфликты, такой типичный мужской «бой с самим собой» и с комплексами, но он был невероятно силен и не позволял кому-то, в том числе и мне, заглядывать в его слабые места. Мне нужно было просто быть женщиной.
Он сам справится, сам разберётся.
Это мне тоже потом ставили в вину: что не настаивала, не заставляла, не запрещала. Не сумела — не смогла.
Тот, кто любит алкоголика, всегда останется виноватым, что бы он ни делал. Был жёстким - значит загнобил; был мягким – развратил; родила детей - загубила его таланты; не родила - лишила смысла жизни, и так далее. Но это, пожалуй, тема для отдельного разговора.
С мужем перемена произошла в какой-то момент очень быстро и заметно. Наверное, алкоголизм, как всякое злокачественное заболевание, тоже однажды делает рывок. Он стал стремительно терять интерес ко всему. Алкоголь обжился, утвердился в нём и стал выдавливать из его жизни, из мозга, сердца, души всё остальное.
Сначала, как водится, пострадала карьера и работа. Муж, умевший разруливать самые сложные конфликты, за что за ним и охотились хедхантеры, однажды не справился со сложной, но вполне штатной ситуацией и, сказав, что не хочет больше иметь дело с этими козлами, хитроумным способом добился увольнения по сокращению штатов, получив немалое выходное пособие.
Здесь, вероятно, тоже мне нужно было бы проявить твёрдость и скалкой погнать его тут же искать новую работу, но я привыкла доверять своему умному и сильному мужчине и приняла его позицию: "Мне надоело работать в чертовых офисах и заниматься бессмыслицей, я хочу в жизни чего-то более творческого".
Но ничем творческим заниматься он не стал, прожил сбережения и научился выпивать уже с утра. Я пыталась расшевелить его и даже нашла ему действительно интересную работу у своих друзей в большом съёмочном проекте, но он там не удержался - всё чаще и чаще люди вокруг стали казаться ему негодяями и сволочами, его лёгкий нрав менялся, в нём поселился мрачный ворчун, его быстро уволили, и он опять лёг на диван, а вернее, засел в интернет, где внезапно стал участвовать во множестве "диванных" политических дискуссий, сливая туда своё недовольство всем и вся, а на самом деле - собой и своей большой проблемой.
По старой памяти мы несколько раз отправлялись в большие красивые путешествия, я надеялась, что его это развеселит и отвлечёт. Но каждое путешествие превращалось в кошмар, нужно было всегда искать, что бы выпить, мы гуляли по городам от бара к бару, а куда-нибудь на просторы к океану или в горы он отправлялся только с запасами алкоголя во фляжке.
А чаще просто говорил: вы поезжайте, а я полежу в номере. Ему было интереснее остаться с выпивкой и интернетом, его самого, того, кем он был раньше, оставалось всё меньше.