Женщина и насилие: смертельно опасная надежда
Никогда еще мы не пользовались такой свободой выбирать партнера и завершать отношения в случае, если наши романтические ожидания не оправдываются. Почему же столкнувшейся с агрессией женщине так трудно уйти? Что держит ее в аде домашнего насилия? Магическим «клеем», который скрепляет такие отношения, оказывается надежда — на то, что однажды все может быть по-другому.
Насилие всегда развивается циклично. За накоплением напряжения следует взрыв агрессии, а затем наступает «медовый месяц», передышка. Агрессор просит прощения, «замаливает грехи» и одаривает жертву. Поскольку на этом этапе женщина получает психологические или материальные преимущества, ей сложно однозначно оценить то, что с ней случилось. Получив вознаграждение, она будто бы не видит нанесенного ей ущерба.
Кроме того, насилие запускает ряд защитных психологических процессов, таких как диссоциация и расщепление. Все, что связано с травматическим опытом, «отодвигается» на безопасное расстояние. Реальность словно расщепляется надвое: в одной партнер остается жестоким и агрессивным, в другой — становится любящим и внимательным. Удерживать полярные мысли и чувства сложно, а значит, не получается и увидеть всю картину целиком.
Пытаясь понять, что происходит, женщина цепляется за идею, что «есть же и что-то хорошее». Растерянная и запутавшаяся, она лелеет надежду, что однажды период благополучия затянется навечно. Пытаясь найти объяснение переменам в поведении партнера и его внезапной жестокости, женщина почти всегда чувствует вину за направленную на нее агрессию. Взяв на себя ответственность за происходящее, она надеется, что сможет контролировать всплески агрессии партнера. Она верит, что могла бы научиться не провоцировать насильника, «найти к нему подход», суметь ему угодить. Ей кажется, что стоит ей стать достаточно любящей, мягкой, женственной и научиться молчать, чудовище превратится в принца.
Часто такая надежда основывается на том, что женщина не чувствует опасности и склонна считать агрессивные проявления чем-то нормальным, обыденным. Возможно, в детстве она уже подвергалась насилию или была ему свидетелем. Нормально ли, что любимый человек вызывает страх? Для женщины, пережившей насилие в детстве, ответы на эти вопросы не так однозначны. Если в детстве потребность в привязанности прочно ассоциировалась с необходимостью терпеть физическую или душевную боль, насилие начинает восприниматься как приемлемая цена, которую нужно платить за возможность не быть одной. Выражение этого подсознательного убеждения — широко известное