Отрывок из книги Алексея Мунипова «Фермата. Разговоры с композиторами»

ForbesКультура

«У нас принято композитора нагибать как можно ниже»: почему талант в России не гарантирует заработков

1-rian_2952059.mr_.ru_.jpg__1564997874__52690.jpg
Павел Карманов. (Фото Кирилла Каллиникова / РИА Новости / Павел Карманов)

В «Новом издательстве» вышла книга Алексея Мунипова «Фермата. Разговоры с композиторами» — беседы с 20 композиторами пост-советского пространства (и аудиокомпиляция с музыкой всех героев книги). Forbes Life публикует отрывок из главы, в которой композитор Павел Карманов объясняет, почему сочинение красивой и доступной музыки не гарантирует стабильных заработков.

Вы закончили консерваторию в 1995 году. Можно ли сказать, что это было не слишком удачное для композиторства время?

Я тогда увлекался барочной музыкой, так что думал скорее о том, как хорошо было бы жить в эпоху барокко, когда еще ничего не придумано и не открыто. Тогда я не очень унывал, было ощущение, что вся жизнь впереди и она будет прекрасной. Что ж, молодые люди часто заблуждаются.

Но при этом вы сразу решили для себя, что будете писать музыку мелодичную, тональную и даже, может быть, красивую.

Я это еще в школе понял. Конечно, понятие красоты для всех разное. Можно сказать, что я забочусь о самой широкой публике, даже музыкально неподкованной.

Ваши соученики, наверное, писали совсем другую музыку?

У меня на курсе было четырнадцать человек, и только я один писал тональную музыку, а чуть позже и вполне минималистскую. Все остальные старательно выполняли указания своих учителей писать музыку современную, модернистскую и авангардную. Не очень представляю, куда эти четырнадцать композиторов теперь делись. Знаю, что одна девочка пошла петь в церковный хор, другой молодой человек стал регентом и, видимо, впоследствии священником, третий уехал к себе в Уфу и развивает там концертное дело. А про остальных не знаю ничего. Вообще, если вдуматься, это поразительно. В одной Москве порядка пяти вузов ежегодно выпускает по десятку композиторов, куда же они потом деваются? Кто-то уезжает к себе на родину, другие бросают музыку, а москвичи просто растворяются где-то.

Тут надо сказать, что многие композиторы прошли довольно длинный авангардный путь, а потом пришли к более простой и доходчивой музыке. Пярт к tintinnabuli, Сильвестров к «новой простоте». Даже Стив Райх в 1960-е был куда более радикален, чем сейчас. Я же прошел свой авангардистский путь, еще учась в ЦМШ. В восьмом-девятом классе я не слушал ничего, кроме Пендерецкого, коллекционировал его пластинки. Раннего, конечно, ни в коем случае не позднего. Это была прекрасная музыка, просто искрившаяся живописными музыкальными находками. В школе я пробовал серийную, додекафонную технику. Но в какой-то момент поймал себя на том, что мне приятнее перебирать что-то руками на рояле в мажорной тональности, медитируя в стиле Терри Райли, чем писать диссонирующие звуки.

Каждый композитор — это сплав самых разных стилей плюс добавление чего-то своего (если оно есть, конечно). Мне кажется, мои пьесы достаточно узнаваемы и индивидуальны. Вряд ли их можно спутать с кем-то из минималистов. И я точно знаю, что во мне есть не только Дебюсси и Стравинский, но и Pink Floyd, которых я полюбил еще в школе, и AC/DC, которых я до сих пор люблю — ничто так хорошо не прочищает мозги. И джаз — на него меня подсадили выпускники джазового отделения Гнесинки, с которыми я вместе служил в конце 1980-х. Под их влиянием я так заслушался Китом Джарреттом, Майлзом Дэвисом и Четом Бейкером, что после армии оказался совсем далек от авангардной академической музыки и даже вместо консерватории отправился в Гнесинский институт на поиски отделения эстрадной или джазовой композиции. К своему удивлению, я его не обнаружил. Считается, что джазмены — сами себе композиторы, и им не нужны никакие отделения. Так что в консерваторию я поступал от безнадеги и безысходности. И тональную музыку стал писать с первого же курса. Тем более что авангардистам, как я видел, живется непросто.

Вы выбрали, казалось бы, более простой и короткий путь к сердцам слушателей. Радостная, не депрессивная музыка, понятная большому количеству людей. Но, видимо, он оказался не очень простым?

Дело в том, что в нашей стране совершенно отсутствуют механизмы поддержки композиторского творчества. Их просто нет. Я могу рассчитывать только на композиторские гонорары. Про авторские смешно даже говорить. Филармонические залы должны отчислять проценты за исполнение моей музыки на концертах, но это просто гроши, несколько сотен рублей за одно исполнение. Приходится бегать, искать заказы, соглашаться более-менее на все. По сути, композитор может заработать, только если его музыка звучит по телевизору или в кинофильмах. Все, как в советское время, когда на гонорар за одну звуковую дорожку к фильму можно было купить «Волгу» или даже квартиру. Но для таких свободных художников, как я, это очень сложная ситуация. По сути, остается только заработок концертирующего музыканта — так живет, например, Антон Батагов, существующий во многом за счет своего прекрасного исполнительского дара. Но это доступно не всем, всё же композиторы — не обязательно блестящие пианисты. Хотя и я пять лет был участником ансамбля Алексея Айги «4'33''» и все пятнадцать — клавишником группы «Вежливый отказ». В общем, сейчас у меня не самая простая полоса. Заказов вроде бы много, а мест, где могут предложить достойный гонорар, все меньше и меньше. Меценатство у нас в стране практически отсутствует, системы грантов, поддерживающих современных композиторов, нет тоже. Что-то можно заработать в театре. Но и театр в последнее время стал опасной территорией, посмотрите на эту вопиющую историю с Кириллом Серебренниковым. Ситуация вокруг спектакля «Сон

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Перевоспитание мужчин и инвестиции: как Австралия стала примером в борьбе с насилием Перевоспитание мужчин и инвестиции: как Австралия стала примером в борьбе с насилием

Как Австралия смогла войти в топ-20 самых безопасных стран мира для женщин?

Forbes
Правила жизни Фриды Кало Правила жизни Фриды Кало

Мексиканская художница. Умерла 13 июля 1954 года, в возрасте 47 лет

Esquire
Бытовая нумерология: почему мы одержимы числами и чем опасен подсчет шагов и лайков Бытовая нумерология: почему мы одержимы числами и чем опасен подсчет шагов и лайков

Чем опасен непрерывный мониторинг здоровья и продуктивности?

Forbes
Константин Шиляев и Юлия Ким рассказывают о своей коллаборации Константин Шиляев и Юлия Ким рассказывают о своей коллаборации

Представители P.Y.E и Fakoshima — о социальной функции солнцезащитных очков

Esquire
Глобализация по-азиатски: как Восток диктует моду, финансы и контент Глобализация по-азиатски: как Восток диктует моду, финансы и контент

Почему Запад больше не задает моду, а учится у Азии

Правила жизни
10 главных фильмов Венецианского кинофестиваля 2019 10 главных фильмов Венецианского кинофестиваля 2019

Самые яркие и запоминающиеся фильмы венецианского кинофестиваля

Vogue
Начало света Начало света

Проект студии MK-Interio по-новому раскрывает популярный тезис о Петербурге

SALON-Interior
Подключаем одну антенну к двум телевизорам: пошаговая инструкция разводки Подключаем одну антенну к двум телевизорам: пошаговая инструкция разводки

Делим эфирное телевещание с одной антенны на два телевизора

CHIP
Не заряжается аккумулятор ноутбука: что делать? Не заряжается аккумулятор ноутбука: что делать?

Проверьте несколько пунктов прежде, чем нести устройство в сервисный центр

CHIP
Волевая модель Волевая модель

После расставания с Брэдли Купером Ирина Шейк явно не унывает

Grazia
Тред: пользователь твиттера рассказал об экологической катастрофе в городе Карабаш Тред: пользователь твиттера рассказал об экологической катастрофе в городе Карабаш

В в Карабаше выжжена земля, гибнет урожай и раньше срока наступает осень

Esquire
«Кризис партийного представительства»: все меньше россиян поддерживают парламентские партии «Кризис партийного представительства»: все меньше россиян поддерживают парламентские партии

Систему выборов в Госдуму лучше пока не менять

Forbes
Борис Зарьков: «Успешные люди не позволяют стереотипам управлять своей жизнью» Борис Зарьков: «Успешные люди не позволяют стереотипам управлять своей жизнью»

Мы взяли первое совместное интервью у Бориса Зарькова и его жены Ирины

GQ
6 нелепых ошибок, которые способны привести к разводу (при чем тут пепси?) 6 нелепых ошибок, которые способны привести к разводу (при чем тут пепси?)

Мелочи, которые способны убить даже крепкие отношения

Playboy
Как китайцы будут ломать льды Северного Ледовитого океана: сила атома Как китайцы будут ломать льды Северного Ледовитого океана: сила атома

К освоению Северного морского пути помимо России хотят приступить другие страны

Популярная механика
Килограмм мяса за $10 000: зачем российская компания решила напечатать стейк в космосе Килограмм мяса за $10 000: зачем российская компания решила напечатать стейк в космосе

Как основателя «Инвитро» убедили в перспективности печати органов в космосе

Forbes
Girl in Vogue: Эля Винокурова Girl in Vogue: Эля Винокурова

Муза мотокафе «Энтузиаст» и фотограф рассказала Vogue о работе с Nina Donis

Vogue
6 неполадок в квартире, которые гораздо опаснее, чем кажутся (похоже, весь дом под угрозой) 6 неполадок в квартире, которые гораздо опаснее, чем кажутся (похоже, весь дом под угрозой)

Мелкие проблемы, которые со временем перерастают в большую головную боль

Playboy
Сладкое убийство: израильские боевые машины «Кармель» Сладкое убийство: израильские боевые машины «Кармель»

С 2017 года в Израиле ведется разработка перспективных боевых машин

Популярная механика
Конец банковской тайны? Что изменится после решения Федерального суда Швейцарии Конец банковской тайны? Что изменится после решения Федерального суда Швейцарии

Как изменится банковская система Швейцарии?

Forbes
9 необычных фактов об «Однажды в Голливуде», о которых почти никто не знает 9 необычных фактов об «Однажды в Голливуде», о которых почти никто не знает

Когда фильм выходит на экраны, все самое интересное только начинается

Playboy
Подрезанные крылья: как авиакомпании спасают Boeing 737 MAX от стихии, ржавчины и птиц Подрезанные крылья: как авиакомпании спасают Boeing 737 MAX от стихии, ржавчины и птиц

Почти 400 самолетов Boeing 737 MAX остаются на земле уже около полугода

Forbes
Новости о старости Новости о старости

Остановить мгновенье ученые могут уже сегодня

Glamour
Люди в черном: 7 лет в монастыре Люди в черном: 7 лет в монастыре

Каждый из нас время от времени задумывается о своем предназначении

Лиза
Нелли Блай — женщина, стоявшая у истоков журналистских расследований Нелли Блай — женщина, стоявшая у истоков журналистских расследований

В числе первых, кто взялся за серьезные темы, была журналистка Нелли Блай

Esquire
7 мест, в которых можно вернуться в детство и оторваться по полной 7 мест, в которых можно вернуться в детство и оторваться по полной

Семь потрясающих мест, где можно гарантированно вернуться в детство

Популярная механика
6 заблуждений о социопатах 6 заблуждений о социопатах

Что мы знаем о социопатах?

Psychologies
Как в 56 лет написать первый роман и за две недели заработать $1,5 млн Как в 56 лет написать первый роман и за две недели заработать $1,5 млн

Писатель Грэм Симсион о том, как в 56 лет написать первый роман

Forbes
Бургеры из носорогов: как вегетарианство очень скоро изменит потребление еды в мире Бургеры из носорогов: как вегетарианство очень скоро изменит потребление еды в мире

Скоро потребление мяса будет ограничено так же, как и производство сигарет

Forbes
«Русских людей палкой не остановить». Баста — о митингах, своей рэп-империи, Тимати и Скриптоните «Русских людей палкой не остановить». Баста — о митингах, своей рэп-империи, Тимати и Скриптоните

Баста рассказал, почему не ходит на митинги и как построить успешный лейбл

Forbes
Открыть в приложении