Правила жизни Кейси Аффлека
Актер, режиссер, Массачусетс, США, 46 лет
Не такой уж я и умный.
Не думаю, что журналисты обо мне хорошего мнения. Так получилось, что я дал очень мало интервью. Отчасти потому, что мне не хотелось; отчасти потому, что я никого не интересовал.
Иногда я ненавижу актеров: сначала они долго рассуждают о том, как любой ценой хотят сохранить свою анонимность, а потом задыхаются от ярости, когда их не узнает прислуга в отеле.
Мне не нравится сама эта идея — нравиться кому-то. Я вообще всегда боялся потерять лицо. А потерять лицо перед тем, кому ты по-настоящему нравишься — это самое страшное из того, что приходит мне на ум.
Я здорово солгу, если скажу, что недолюбливаю себя.
Мне кажется, что у животных должно быть больше прав, чем у людей. Ведь, в отличие от людей, животные не способны о них заявить.
Я не уверен, что хочу тащить кого-то на свою сторону. Поверьте: самоотверженный крестовый поход во имя самой светлой идеи на земле легко может сделать тебя одиноким. Я заметил: когда ты долго убеждаешь кого-то в правоте своих идей, ты начинаешь чувствовать себя так, будто лежишь с кем-то в темной комнате и говоришь ей, что любишь ее, а в ответ слышишь лишь тишину.
В детстве у меня была змея. Я получил ее на день рождения, а на следующее утро нашел ее в коробке вместе с дюжиной извивающихся деток. Мы с матерью отпустили их на волю — там, в высокой траве рядом с пляжем. Потом у меня были черепаха, морская свинка, собака, девушки, а также много ленивых и сонных кошек. Мне всегда нравилось, как кошка смотрит на человека.
Считайте, что я — как кошка. У меня полностью отсутствует взаимопонимание с мышами.
Я не всегда понимаю, как себя вести, когда на моих глазах кто-то плохо обращается с животными. Иногда я вмешиваюсь. Иногда я что-то говорю на ходу. А иногда я просто прохожу мимо, ничего не сделав и ничего не сказав. Я такой же, как все: я вижу жестокость слишком часто, и поэтому чувствую себя бессильным. Моя подруга в таких ситуациях всегда поднимала крик. Начинала орать на людей, как сумасшедшая. Не стеснялась кричать на кого угодно и где угодно. Глядя на нее, я всегда ощущал себя жалким мучным червем.