«Никогда не оглядываюсь назад»
«Камень, ножницы, бумага» — рабочее название фильма, который бесстрашно снимает прекрасная актриса, а теперь — режиссер Татьяна Лютаева. Впрочем, она никогда ничего не боялась — ни постоять за себя, ни переехать из страны в страну, ни познакомиться, ни расстаться. О том, как и почему она всегда побеждала обстоятельства, Татьяна рассказала ОK!
Татьяна, вы же из Одессы?
Я родилась в Новой Каховке, но в два года папа с мамой увезли меня в Одессу, я часто болела воспалением легких, и теплый морской климат мне больше подходил. Так я стала одесситкой. Папа мой был геологом, мама — врач-психиатр. Мама сутками дежурила, отец уезжал в командировки. Но они тем не менее умудрялись держать меня в ежовых рукавицах. В Одессе я окончила музыкальную школу, театральный класс, стала кандидатом в мастера спорта по прыжкам в высоту — использовала возможности большого города по полной программе.
Драмкружок, кружок по фото, мне еще и петь охота?
Да! На скрипке играть непросто, и, наверное, это не мое, но музыкальную школу я тем не менее окончила, не бросила. Доделывать дело до конца я научилась рано. При этом я много пропускала в школе, прогуливала уроки. Как говорила с одесским акцентом директор школы моим родителям, «ей повезло, що она «хваткая», а то была бы двоечница. Хулиганка ваша Таня».
Вы уже в школе были с характером?
У меня был характер как у мальчишки, дружила исключительно с пацанами. Из подруг у меня была только Аня Шафажинская, мы с ней жили в одном доме, сидели за одной партой и вместе пошли в театральный класс. Сейчас она выступает на лучших оперных сценах мира. Мы с ней хулиганили вместе, и даже в аттестате у нас обеих оценка за поведение — удовлетворительно.
Вы, видимо, с детства были красивой девочкой?
Ну нет! Я долго была гадким утенком — очень худая, с короткими волосами. Мама подстригала мои кудри, из-за того что я была жуткой собачницей и кошатницей. Родители не разрешали мне завести собаку, и как только я оставалась одна, то сразу всех уличных кошек и собак тащила в дом мыть и кормить.
А за вами никто днем не присматривал?
С первого класса я часто оставалась дома одна. У меня на шее на веревочке был ключ от квартиры, я сама себе готовила еду, жарила картошку, иногда каштаны. Случалось, и полотенца загорались, и сгущенка взрывалась, которую я неправильно варила.
А когда из гадкого утенка вы превратились в прекрасного лебедя?
Я запомнила глаза одноклассников в этот момент. Это произошло 1 сентября, когда я пошла в десятый класс. Видимо, за лето у меня всё что надо выросло, и меня просто не узнали. Вот и всё. Но внутри я осталась прежней, с мальчишками только дружила, не выносила сплетен. Даже из-за этого подралась однажды с одноклассницей. Вызвала ее на дуэль. Весь класс нас окружил, мальчишки были на моей стороне и дали мне один совет: «У нее длинные ногти — расцарапает. Сразу хватай за челку — и об колено». Я никогда до этого не дралась и после этого тоже. Но здесь была затронута моя честь. Девочка начала царапаться, а я за челку р-раз — и об колено. И всё, решена дуэль. Она пошла плакать. Больше обо мне ничего плохого не говорили.
У вас такой характер и такой удар сохранились до сих пор?
Нет, я человек неконфликтный. Когда люди начинают ссориться, я сразу прячусь, как улитка в раковину. Не люблю, когда люди ругаются, кричат, мне сразу хочется сказать: «Ребята, давайте жить дружно». Я Бонифаций по жизни.
Вы уже в школе знали, кем хотите стать?
В моем случае гора пришла к Магомету. После восьмого класса, когда началась профориентация, я выбрала театральный класс за компанию с подружкой, с той же Аней Шафажинской. Кто-то один раз в неделю ходил на фабрику, учился на швею или кузнеца, а у нас был театр. Ну, конечно, папа прививал мне любовь к театру и хорошему кинематографу. Частенько мы с ним сидели одни в зале на фильмах Куросавы или Тарковского. И вот опять счастливый случай. В тот год, когда мы оканчивали школу, Алексей Баталов начал набирать во ВГИКе украинско-белорусский курс. Нас, естественно, позвали на Одесскую киностудию на первый тур. Принимали известные педагоги со студии Довженко. У нас была Ада Роговцева, на второй тур уже из Москвы приехал Александр Всеволодович Кузнецов, который стал мне вторым отцом, научил моих детей любить книги... Ему я посвятила свой фильм. Он ушел в прошлом году. Но он был в курсе, что я снимаю, и читал сценарий. Моего героя в картине зовут Александр Всеволодович... Третий тур был уже в Москве, и я поехала.
И поступили во ВГИК?
Когда я приехала, уже многих отсеяли. Конкурс был 700 человек на место, но мне повезло, я поступила.
А мама, папа как отнеслись?
Мама мечтала, чтобы я стала медиком, но поехала со мной в Москву на вступительные экзамены. А папа был очень рад, он сам был творческой личностью. Когда я уехала учиться, родители сразу развелись. Они уже какое-то время оставались вместе только ради меня. До нервных срывов меня доводили. Ставили меня и спрашивали: «Ты кого больше любишь? С кем останешься?» Я отправила им из Москвы, когда приехала во ВГИК, две открытки с одним и тем же текстом: «Разводитесь». Поэтому я всем всегда говорю: нельзя ради детей жить, детей это только ранит. Не надо бояться одиночества.