Новый друг. И учитель?
«Украинский еврей наградил турецкого грузина орденом русского князя»,— шутят в сети про то, как президент Зеленский вручал своему турецкому коллеге Эрдогану одну из высших государственных наград Украины — орден Ярослава Мудрого I степени. (Эрдоган действительно сказал когда-то: «я не этнический турок, у меня грузинские корни. И по отцу, и по матери».) Но реальная история куда запутаннее сетевого анекдота. И Россия тут опять совсем не в стороне.
«За выдающийся личный вклад в укрепление украинско-турецкого межгосударственного сотрудничества, поддержку независимости и территориальной целостности Украины»,— с такой формулировкой президент Украины Владимир Зеленский награждал своего турецкого коллегу Реджепа Эрдогана во время недавнего визита в Стамбул. Эрдоган в ответ заверял Зеленского, что и дальше будет защищать украинские позиции — в частности, в вопросе Крыма. «Мы воспринимаем Украину как ключевую страну в плане безопасности и стабильности нашего региона. И в рамках этого мы всегда поддерживаем, поддерживали и будем поддерживать суверенитет и территориальную целостность Украины, включая Крым. Турция не признавала и не признает аннексию Крыма»,— сказал Эрдоган.
Можно было бы счесть его слова протокольными любезностями и не придавать им большого значения, если бы эта история не была лишь одной из строчек в весьма насыщенной истории украинотурецкой дружбы и сотрудничества. Сотрудничества, одна из сторон которого является важным внешнеполитическим партнером и почти союзником России, а другая, напротив, официально считает Россию врагом, агрессором и оккупантом.
Зеленский в этом смысле, кстати, не делает ничего нового: быстрое сближение Украины и Турции началось еще при Порошенко (впрочем, продолжение политики Порошенко при Зеленском — скорее норма, чем исключение из правил). Но столь теплыми украино-турецкие отношения были не всегда. Так, еще до крымского кризиса Турция вполне осознанно поставила крест на планах Украины строить терминал по приему сжиженного газа в Крыму, в котором Украина неоднократно выражала большую заинтересованность. Сделано это было предельно просто: Турция заявила, что не пропустит танкеры-газовозы через Босфор — якобы по соображениям безопасности. В реальности же соображения были, видимо, более незамысловатыми: очевидно, что украинский терминал выступил бы естественным конкурентом для аналогичных турецких терминалов на берегах Эгейского и Мраморного морей.
Да и в истории с Крымом все, как говорится, не так однозначно, как сегодня утверждает Эрдоган. Турецкие делегации, включающие официальных лиц, неоднократно (2015, 2016, 2017 годы) посещали Крым (хотя это и сопровождалось заявлениями турецкого МИДа — визиты, мол, носят частный характер). И более того: на протяжении целого ряда лет Турция оставалась единственной страной, поддерживающей морское сообщение с Крымом. Закончилась эта практика лишь в 2017 году, ознаменовав собой резкий поворот в украино-турецких отношениях, которые с того самого времени резко пошли в гору. Что же случилось?
Братья навек?
Знаковым в этом смысле стал визит Петра Порошенко в Турцию в 2018 году на церемонию открытия газопровода TANAP. Для понимания: из иностранных лидеров на церемонии открытия присутствовали лишь президент Азербайджана Алиев, а также руководители Болгарии, Грузии и Сербии — стран, имеющих в проекте личный ресурсный интерес. Ну и вишенка на торте: президент непризнанной Турецкой Республики Северного Кипра (ТРСК) Мустафа Акынджи, с которым Порошенко даже запечатлелся на совместном фото у символического вентиля TANAP. В целом ситуация выглядела весьма скандальной, ведь ТРСК в мире имеет примерно такой же статус, какой имеют ДНР, ЛНР или Приднестровье по отношению к России или Нагорный Карабах — по отношению к Армении (с той только разницей, что Турция Турецкую Республику Северного Кипра признает).
Потом была эпопея с созданием Православной церкви Украины под эгидой Константинопольского патриархата в Стамбуле. По ее итогам Порошенко поблагодарил Эрдогана за его роль в успехе этого мероприятия — поблагодарил, правда, «за невмешательство» в переговоры. Однако вмешательство, вероятно, имело место, правда, чуть раньше: после того как 19 апреля официальный Киев (в лице Верховной рады) обратился к Константинопольскому патриарху с просьбой о предоставлении томоса об автокефалии украинским православным, 25 апреля состоялась встреча Эрдогана с Варфоломеем. Причем на встрече присутствовал также министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу, что дало тогда многим обозревателям повод предполагать, что предметом обсуждения был именно украинский вопрос. Кстати, нардеп Мустафа Джемилев подтвердил, что украинская сторона вела с Эрдоганом системную работу по теме украинской автокефалии. «Я Эрдогану в таких популярных терминах объяснял: мол, сейчас Мекка для православных — Москва, а после томоса и