«Нет никакого смысла сидеть и плакать»: как работает благотворительный фонд «Правмир»
Благотворительный фонд «Правмир» вошел в шорт-лист премии Forbes Woman Mercury Awards 2022–2023. Его сотрудники помогают людям, которые не могут получить помощь от государства. Forbes Woman поговорил с генеральным директором «Правмира» Татьяной Апатовой о специфике работы в благотворительных организациях, фандрайзинге и о стереотипах, связанных с НКО в России.
Благотворительный фонд «Правмир» появился в 2015 году. Его название означает «Православие и мир», хотя организация сейчас никак не связана с церковью.
В «Правмире» действуют шесть программ: «ПРОреабилитация» (обучение медицинских работников из региональных госучреждений), «Юридическая помощь» (бесплатные консультации для социально незащищенных групп населения), «Помощь многодетным» (попавшим в тяжелую ситуацию из-за потери кормильца, болезней, пожаров и других трагических событий), «Встать и пойти» (оплата курсов медицинской реабилитации), «Адресная помощь» (адресная помощь людям без ограничений по возрасту, виду заболевания), «Помощь сторонним НКО» (поддержка проектов других НКО).
Ежегодно «Правмир» помогает более 900 подопечным в оплате лечения и более 4000 подопечных в получении помощи по ОМС (юридическая помощь). По данным организации за 2022 год фонду удалось собрать 311,9 млн рублей. «Правмиру» регулярно помогают более 62 000 человек.
В 2019 году исполнительным директором фонда «Правмир» стала Татьяна Апатова. До этого она занимала руководящие посты в органах исполнительной власти Москвы и Московской области. С 2015-го по 2018 год входила в состав топ-менеджмента государственных и частных транспортных компаний. «Правмиру» под управлением Апатовой удалось увеличить число пожертвований в фонд в три раза и значительно расширить количество оказываемой помощи.
В 2023 году Татьяна Апатова стала генеральным директором.
— Что для вас было неожиданным, когда вы начали работать в благотворительной организации?
— Не буду скрывать, меня сильно смутило уже первое посещение офиса. Когда я туда зашла то, увидела узкий коридор, грязный пол и три лампочки, одна из которых моргала, а две другие не горели — жуткий полумрак. Коллеги были испуганы, многие боялись, что их выгонят: никто не ожидал, что новым директором благотворительного фонда станет человек, который долгое время работал в бизнесе, был успешен. Первая задача, которую я поставила себе и коллективу, — построение системной работы фонда. На тот момент в фонде «Правмир» этого не было. То есть не было того, к чему я привыкла.
— Какими были ваши первые переговоры в роли сотрудника благотворительного фонда?
— Первый год я в основном и занималась выстраиванием системы управления и поиском жертвователей от юридических лиц. Помню, как одну из встреч мне назначили не в офисе, а в ресторане — это был собственник бизнеса. Когда мы встретились, то он сказал, что представлял меня в платке с кадилом. Я пошутила и ответила, что «если это обязательное условие вашего пожертвования, то у меня все есть в машине». На чувстве юмора мы сошлись. В итоге получилось успешное сотрудничество. Однако, вспоминая эту ситуацию, могу сказать, что для меня подобное поведение было из ряда вон выходящим. Я работала в крупных организациях. К тому моменту в моей жизни было огромное количество переговоров. Но такого стереотипного восприятия сотрудника благотворительной организации (в платке и с кадилом) и откровенного хамства я не встречала до начала работы в этом секторе.
— Как корректно просить о помощи, не быть в состоянии жертвы?
— Я не хожу с протянутой рукой и не говорю: «Помогите, Христа ради». На всех без исключения встречах я говорю, что есть такая-то семья, у которой случилось несчастье. Эти люди каждый день многое делают, чтобы справиться, но им нужна материальная поддержка, чтобы оплатить дорогостоящее лечение. Любой человек может им помочь, переведя даже просто 50–100 рублей или сделав репост, попросив известного знакомого рассказать о случившемся — есть множество вариантов. То же касается и фандрайзинга — это не только деньги, но и ресурсы.
Честно говоря, я сама преодолела барьер. Первое время мне казалось, что я была серьезным человеком, а теперь стала попрошайкой. У меня было такое чувство, словно я нахожусь в состоянии жертвы — когда только начинала просить перевести деньги в наш фонд. Это высасывало из меня энергию. Я проходила психотерапию, чтобы с этим справиться. Потом я поняла, что благотворительность — это источник счастья. Можно помочь кому-то незнакомому, поучаствовать в его судьбе. Благотворительность помогает почувствовать себя человеком. Помогать нужно и важно. Это, в первую очередь, нужно тебе самому.