Майе с любовью: какой нам запомнилась императрица русского балета
2 мая 2015 года в Германии от сердечного приступа скончалась советская и российская балерина Майя Плисецкая. Ей было 89 лет, что в случае Плисецкой – просто цифра: балерина прекрасно чувствовала себя на сцене и после восьмидесяти. Балетный критик Лейла Гучмазова вспоминает историю Майи Михайловны.
«Майе, с любовью», «Майе. Всегда. Неизменно. Вечно», — так композитор Родион Щедрин подписывал посвященные жене партитуры. Среди див российского балета Майя Плисецкая остается недосягаемой. Хотя сравнение звезд — дело заведомо обреченное, каждая светит по-своему, но свет Майи Михайловны манил особенно. И манит по сей день.
Откуда ноги растут
По любым социальным меркам Плисецкая родилась в привилегированной семье. Дед по линии матери — особо уважаемый в еврейской традиции зубной врач, к которому на поклон выстраивалась чуть ли не вся Москва. Его многочисленные дети, названные библейскими именами, в большинстве своем стали людьми искусства. Мужчины в семье сплошь умны, женщины — сплошь красивы: мама Майи Плисецкой, Рахиль Мессерер — звезда немого кино. Голова у Рахили, однако, работала исправно, и вместо положенных шумных романов и морганатических историй она приняла предложение руки и сердца от востребованного инженера, специалиста по разработке природных ресурсов, крепко стоящего на ногах Михаила Плисецкого. Михаил Эммануилович привез семью на Шпицберген, где разрабатывал месторождение, а затем служил консулом. Очень быстро его репрессировали по надуманному обвинению, и красавица-жена очутилась в лагере для жен изменников Родины с третьим крошечным ребенком (двух старших разобрали родственники, чтобы те не попали в детский дом). Майя досталась тете Суламифи Мессерер, балерине Большого театра. Шансов разминуться с балетом было мало: в неполные восемь девочку приняли в хореографическое училище, признав очевидный талант.
В начале сороковых из-за эвакуации Москвы Майя пропустила год занятий, что для балетного подростка почти катастрофа. В итоге комплекс недоучки остался с ней навсегда. Уже будучи звездой, она приезжала в Ленинград, напрашивалась в класс знаменитой Агриппины Вагановой и смиренно потела у станка. Притом что московское училище она все-таки окончила в 1943 году у Елизаветы Гердт, наследницы императорской балетной династии и преподавательницы старой закалки. Данные, образование, влиятельные артисты Суламифь и Асаф Мессерер — все это помогло Майе сразу после школы поступить в труппу Большого театра. Собственные талант и характер сделали ее звездой.
Юная в Большом
Москва, как по щелчку, начала ходить в Большой «на молодую Плисецкую». Балерина была яркой, модной, обсуждаемой, необычной. Театральные кулисы сохранили предание, как гаремная девушка Зарема — Майя Плисецкая в «Бахчисарайском фонтане» по однноименной поэме Пушкина – с радостью закалывала бутафорским ножом свою соперницу, полячку Марию — Галину Уланову, – и та драматично сползала по колонне. Уланова была старше, опытнее, весомее. Плисецкая брала юностью, желанием танцевать, темпераментом и главной своей особенностью — животной естественностью пребывания на сцене. Она получала удовольствие. И зрители, только что пережившие тяготы войны, радовались этой юной, полной сил девчонке. Подслеповатый добродушный Юрий Файер, продирижировав танец Китри в «Дон Кихоте» с Плисецкой, никак не мог продолжать спектакль — зал аплодировал и аплодировал, а Китри все кланялась и кланялась. «Майка, уйди», — шипел маэстро, а Майка делала вид, что не слышит.