Какой он — неаполитанский квартал из романов Элены Ферранте
Оказавшись в Неаполе, писатель Сергей Кумыш попробовал попасть внутрь «Неаполитанского квартета» Элены Ферранте и теперь рассказывает, как это — искать тот самый двор из романов загадочной писательницы, пока вокруг гудит будничная жизнь.
Все началось с крестин и закончилось похоронами. После воскресной мессы к церкви Святого Семейства, стоящей в центре квартала Рионе Луцатти, куда Элена Ферранте вписала основное действие «Неаполитанского квартета», принесли младенца в крестильной рубашке. Молодые родители, крестные мать и отец, кучка родственников и друзей. Потолкались у крыльца, поднялись по ступенькам. Внутри прохладно, сумрачно и спокойно. «Дорогие родители, какое имя вы дали вашему ребенку?»
«Неаполитанский квартет» — условное название четырех издававшихся по отдельности частей романа «Гениальная подруга», принесшего известной итальянской писательнице или писателю, или группе людей, стоящих за псевдонимом Элена Ферранте, мировую славу. Первый том вышел в 2011 году, четвертый — в 2014-м. Под одной обложкой роман был опубликован в Италии только в 2017-м. Для того чтобы выпустить книгу в том виде, в каком она изначально задумывалась и писалась, понадобилось шесть лет. Какое имя вы дали вашему ребенку? При крещении — «Гениальная подруга». В миру — «Неаполитанский квартет».
Растянувшаяся на десятилетия история дружбы Лену и Лилы — девочек, с течением времени созревающих в женщин, высыхающих в старух. Охватывающая весь послевоенный ХХ век история Неаполя, который рождает и воспитывает таких вот девочек; портрет родителя, от которого не дождешься особой нежности — не потому, что он неласков, а потому, что у него слишком много детей.
Рассказ о тирании родины, о насилии, которое она учиняет над своими детьми, не выпуская из цепких любящих лап. Каждый, кто однажды почувствовал связь с материнским Неаполем, не утратит ее никогда. А мамаша сама решит, за кого тебе замуж и когда ты можешь попробовать пожить отдельно. Она-то знает: рано или поздно ты все равно вернешься домой.
Понаблюдав за крестинами, мы с женой выходим из церкви. Справа — школа, та самая, где учились главные героини. Основная жизнь квартала сосредоточена в семи липнущих друг к другу прямоугольных дворах. Один из них буквально засасывает внутрь: в него хочется зайти и на какое-то время остаться. Трудно сказать почему. В целом он примерно такой же, как остальные. Немолодые дома, старые «фиаты», праздные, воскресные жители, кошки, голуби, собаки.
Нам сразу становится ясно, что это не тот-самый-двор, который мы вроде как планировали найти. Но это неважно. Мы сидим в центре квартала, о котором написано больше тысячи страниц, наверное, самой известной книги первых двух десятилетий XXI века. Лену и Лила жили где-то поблизости, этого вполне достаточно. Немые бумажные голоса набирают силу, обрастают кожей, отбрасывают тени. Перепалки домочадцев из открытых окон («Паскуале, mammamà, ну что ты несешь, ну сам себя-то послушай, testa di cazzo!») и воробьиные вопли над крышами.