Гузель Яхина — о Чулпан Хаматовой, сталинистах и любимых сериалах
Осенью на канале «Россия» покажут многосерийную экранизацию романа «Зулейха открывает глаза» — одного из главных русскоязычных бестселлеров последних лет. Мы поговорили с его автором Гузель Яхиной о разнице между книгой и телеверсией и казанском детстве.
Про Гузель Яхину заговорили пять лет назад, когда в журнале «Сибирские огни» вышли несколько глав романа «Зулейха открывает глаза», выросшего из ее дипломной работы в Московской школе кино. История татарской крестьянки, которую в 1930-е годы сослали в Сибирь, принесла дебютантке «Большую книгу». В 2018 году Яхина выпустила роман про поволжских немцев «Дети мои» и стала автором «Тотального диктанта». Игорь Кириенков обсудил с писательницей, в чем разница между сочинением прозы и сценариев, какими книгами она восхищается и почему современная русская литература заворожена прошлым.
— Вы закончили Московскую школу кино. Что для вас оказалось самым ценным за время обучения — как для автора и как для человека?
— Главный человеческий урок, конечно, в том, что не нужно бояться своих желаний. Я мечтала узнать профессиональный мир кино с детства: уже в 13 лет хотела стать сценаристом или режиссером. Прошло больше 20 лет, до тех пор пока я разрешила себе получить это образование и окунуться в этот процесс.
Если говорить о профессиональном опыте, то лишь после окончания школы и нескольких лет работы над своими проектами я наконец смогла для себя определить принципиальную разницу между литературой и сценаристикой. Она заключается в степени свободы. Сценарист одновременно зависит от мнения других людей (режиссеров, продюсеров, актеров), требований производства и очень жестких правил кино. В литературе таких ограничений нет.
— А что это были за проекты?
— Они пока не запущены. Один зачах на стадии сценария после семи или восьми месяцев работы. Второй — моя собственная история, с нуля придуманная в Школе. Это истерн (сюжет с восточным колоритом, придуманный по аналогии с вестерном. — «РБК Стиль») про ранние советские годы в Туркестане; очень жанровый телевизионный продукт, который я сначала попробовала представить в виде литературного произведения, но вскоре поняла, что этот сюжет можно рассказать только языком кино. Я разрешила себе написать несерьезную вещь, развлекалась как могла — и почувствовала легкость, которая и позволила мне быстро закончить эту историю.
— На рынке сейчас уйма книг о кино- и теледраматургии. Какие вам кажутся самыми полезными? Что вообще стоит прочитать начинающему сценаристу?
— Я очень люблю «Бегущую с волками» юнгианского психоаналитика Клариссы Эстес: ее книга посвящена проявлению женского архетипа в мифах и сказаниях разных народов. Жутко интересная вещь, которую можно читать с любой страницы и в любом настроении. Эта работа написана достаточно сложным языком, но если вы преодолеете первые 100 страниц, дальше пойдет как по маслу. Конечно, классика жанра — «Анатомия истории» Джона Труби; она у меня вся в пометках. Правда, я больше ценю его лекции о жанрах: их конспекты попали мне в руки почти контрабандным путем. Для меня это такой чемоданчик с инструментами, к которому я постоянно обращалась при написании рабочих сценариев и обоих романов. Александр Талал был нашим преподавателем, и его «Миф и жизнь в кино» помог лучше понять, как связаны миф, реальность и сторителлинг. Конечно, никуда без «Путешествия писателя» Кристофера Воглера, «Истории на миллион» Роберта Макки и «Кино между адом и раем» Александра Митты — ее я прочла сначала в библиотеке, а потом купила домой. Могу посоветовать «Драматургию фильма» Леонида Нехорошева — это очень внятный советский учебник по кино; что-то такое, наверное, можно было услышать на лекциях во ВГИКе лет сорок назад. Интересная фигура в индустрии — сценарист и драматург Александр Молчанов, который сейчас занимается технологиями творчества. Его книга «Пишется!» — сборник советов о том, как организовать писательский быт, — чуть ли не самая практичная из всех, что я знаю.
— Пару лет вы назвали «Оттепель» и «Оливию Киттеридж» своими любимыми сериалами. Что вы смотрите сейчас — и что последнее вам понравилось?
— Самое важное — что российские сериалы наконец стали темой для обсуждения: когда-то мы об этом только мечтали. Номер один для меня — «Звоните ДиКаприо!» Жоры Крыжовникова. Это блестящая работа в очень сложном жанре трагикомедии: страшное и смешное очень естественно и быстро перетекают друг в друга, и зритель все восемь серий проводит на эмоциональных качелях. Это определенно лучшая роль Александра Петрова. Я бы также назвала сериал совсем другого формата — «Домашний арест», где у каждого актера есть свои звездные минуты, во время которых ты хохочешь в голос. Правда, мне показалось, что первые эпизоды несколько простоваты, но серии с третьей я поняла, что это здорово. «Арест» в этом смысле почти уникальный сериал: чем дальше смотришь, тем лучше становится.
Теперь про западное. «МатьОтецСын» начинался как невероятно крутая драма, а потом вдруг пошел триллер, и это здорово удешевило весь сериал. Зато обязательно нужно смотреть «Чернобыль» — невзирая на все шероховатости. Отдадим должное его авторам: они постарались достичь максимальной аутентичности и тщательно воссоздать историческую правду. Конечно, в том, что касается каких-то социально-психологических аспектов, это порой не очень достоверно, но все же простительно: сериал создан с огромной страстью.