Отец русского рэпа
«Мы сидим за длинным деревянным столом в большом доме семьи Толмацких. «Погоди... Не могу», – говорит мне Александр и прикрывает глаза рукой. Я отворачиваюсь и делаю вид, будто меня заинтересовали две ударные установки в углу гостиной. На самом деле я не могу смотреть, как плачет отец, переживший своего сына». Продюсер Александр Толмацкий дал интервью главному редактору Esquire Сергею Минаеву – первое после смерти Кирилла Толмацкого (Децла aka Le Truk).
СЕРГЕЙ МИНАЕВ: Тебе звонит Ира (первая жена Толмацкого, мать Кирилла. – Esquire) и говорит, что его больше нет. Кто с ним был в этот момент?
АЛЕКСАНДР ТОЛМАЦКИЙ: Никого.
СЕРГЕЙ: Как это – никого? Он в туре. Где был его менеджер?
АЛЕКСАНДР: Он ехал из другого города, очень долго, на машине, в Ижевск. Перед этим был концерт в Перми, по-моему. Я не помню хронологию, надо посмотреть. Ира звонит ночью, говорит: «Кирилла больше нет». Я спрашиваю: «Где менеджер его, кто с ним?» Она отвечает: «С ним никого нет». Я говорю: «Как так нет?» А она: «У него есть какой-то директор». Я спрашиваю: «Где директор?» Она говорит: «На Дальнем Востоке». – «Как на Дальнем Востоке? Почему он с ним не поехал?» Скидывает мне телефон этого парня, по-моему, его зовут Павел. Говорит: «И вот еще один телефон. Мне позвонил следователь и сказал, что этот человек позвал их на день рождения в клуб. Его зовут Никита».
СЕРГЕЙ: Этот человек позже скажет в интервью, что к нему подошел Кирилл и попросил обезболивающее?
АЛЕКСАНДР: Я звоню этому Никите, спрашиваю, что случилось. Он мне рассказывает: Кирилл выпил кофе, ему стало плохо, дали обезболивающее, потом приехала скорая, но спасти не удалось. Ира дала мне телефон следователя. Я ему звоню: «Расскажите, что случилось». Он отвечает: «Вроде бы сердце». Я говорю: «Как быть, где его вещи?» – «Вещи у меня». «Как его привезти?» Он говорит: «Давайте утром созвонимся, будем думать, как это сделать». Я думаю: «Надо мне у кого-то узнать, как его везти оттуда, как быть». Мне становится плохо, вызывают неотложку, Анька (жена Александра Толмацкого. – Esquire) говорит: «Я тебя никуда не отпущу, ты там «кони двинешь». Мне какие-то уколы делают. Звоню похоронному агенту: «Мне плохо, но я смогу завтра вылететь». Он говорит: «Вам лететь бессмысленно, что вы будете там делать?» Мы, говорит, все организуем, от вас нужна только доверенность.
СЕРГЕЙ: Вскрытие там делали, в Ижевске?
АЛЕКСАНДР: Я звоню следователю: «Вскрывали, есть заключение?» Он отвечает: «Вскрытие сделали, заключение будет только через 30 дней». Подключился Следственный комитет, и они боятся скоропалительных решений. У меня разные мысли в голове. Ира тоже не может в себя прийти. Я говорю ей: «Что случилось, почему сердце?» Она рассказала, что у Кирилла было уже что-то похожее, он приехал из Питера с гастролей, сказал, что ему там стало плохо, была испарина, чуть не потерял сознание. Наверное, у него был микроинсульт. Он жаловался все время на левую половину – на ногу, на руку, на плечо. Я говорю: «Почему в больницу-то не отправили?» А сам понимаю: ну какие больницы, мне бы в 35 лет в больницу сказали пойти, я таблетку бы выпил и забыл.
СЕРГЕЙ: В первые часы после смерти Кирилла пошли слухи, будто он умер от передозировки.
АЛЕКСАНДР: Спустя 30 дней поставили диагноз. Он умер от сердца. Наркотиков не было, он был абсолютно чист. Это официальная версия. Я отправил приятелю, тот переслал профессору, который расшифровал. Начиная отсюда, почитай – это на русский переведено.
СЕРГЕЙ: С врачебного. (Читает.) «В моче следовые количества конопли, в крови их нет, значит, употреблял давно. Кофеин в минимальных следовых количествах». По заключению он имел генетическое, то есть врожденное заболевание сердца, которое называется «гипертрофическая кардиомиопатия». Она привела к острой сердечной недостаточности. Заболевание может вообще не проявляться, а может привести к внезапной смерти. По анализам – а анализы проводили на большом количестве препаратов – он чист. Но у него была полиорганная патология. Судя по заключению, целый букет болезней – и бронхит, и гастрит. Тебе что-нибудь известно о том, в каком состоянии Кирилл находился последние месяцы?
АЛЕКСАНДР: У него была депрессия. Новый год он встречал у Иры, потому что в очередной раз поссорился с Юлей (жена Кирилла. – Esquire). Как я узнал из разговоров с Ирой, это бывало регулярно. Она измотала ему всю нервную систему, шантажировала его ребенком. Юля писала Ире гадости неоднократно. У Иры мягкий характер, она все время прощала ей это, а Кирилл любил мать, был ее на стороне. Последний Новый год он встретил у мамы.