ЭкспертОбщество

Раздражающий рост

Что на самом деле сделал Росстат с данными по ВВП и почему ему никто не поверил

Александр Ивантер, Любовь Маврина, Евгения Обухова

За 2018 год рост российского ВВП составил 2,3% — это действительно так или близко к реальности. Экономисты признают: при наличии вопросов к расчетам статведомства, в целом их оценка все же соотносится с другими показателями и выглядит оправданной.

Тем важнее понять, почему она была воспринята в штыки и вызвала столь негативную реакцию. Похоже, резкий пересмотр в сторону повышения данных по ВВП стал резонатором для накопившихся вопросов к экономической политике и ожиданий, которые все сильнее расходятся с реальностью. Говоря проще, все устали от того, что для наращивания потребительского спроса людям приходится брать кредиты, а рост экономики обусловлен исключительно успехами ее сырьевого сектора. В таких условиях рост ВВП никого не радует, потому что он не трансформируется в качество жизни населения, не перетекает по цепочке в несырьевые сектора. Люди ждут «настоящего» роста, который они действительно почувствуют. Накопившееся раздражение вылилось на Росстат — отчасти незаслуженно, а отчасти потому, что теперь ведомство воспринимается частью Минэкономразвития РФ, вопросов к которому тоже немало.

Добывающие производства в 2017-2018 гг. были основным драйвером роста в промышленности

Рано удивляться

Вряд ли, запуская досрочно летом и осенью 2018 года очереди «Ямал СПГ», в компании «НоваТЭК» предполагали, какую бурю это вызовет в совсем другой сфере — в сфере экономической статистики. Однако это случилось. В конце января наступившего года Росстат кардинально пересмотрел динамику объема строительных работ за 2018 год — с 0,5 до 5,7% год к году по итогам 11 месяцев 2018-го. Это позволило оценить рост объема строительных работ за весь прошлый год в 5,3%, что, в свою очередь, дало Росстату возможность неделю спустя, в феврале, заявить о росте ВВП на 2,3% за минувший год.

Цифра 2,3% произвела эффект разорвавшейся бомбы. Во-первых, потому, что пересмотр оказался довольно серьезным: по прежним оценкам Росстата, ВВП за прошлый год должен был вырасти всего на 1,6%. А во-вторых, потому, что это произошло всего через месяц после назначения нового главы Росстата — выходца из Минэкономразвития 38-летнего Павла Малкова. Ряд экспертов заподозрил Росстат в пересчете данных в угоду правительству и усомнился в правильности расчетов. Так, главный экономист ВЭБа Андрей Клепач призвал не радоваться раньше времени: «Изначально год назад я прогнозировал рост 1,5 процента ВВП. Мои оценки показывают, что он примерно такой и есть. Всему остальному я пока не склонен доверять. Формально до прояснения ситуации, с чем был связан пересмотр инвестиций в третьем квартале, вести дискуссию об экономическом росте и драйверах некорректно. Мы сначала должны получить адекватную статистику и потом ее обсудить».

Министр экономического развития Максим Орешкин даже решил публично защитить статистическое ведомство, которое с весны 2017 года находится в подчинении его министерства. «Быть публичным комментатором в роли “срывающего покровы” гораздо проще, чем планомерно и напряженно с высокой нагрузкой работать в непубличной плоскости, для того чтобы шаг за шагом делать жизнь в нашей стране лучше. У каждого свой выбор, и бог каждому судья», — написал министр на своей странице в фейсбуке (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена), отвечая на критику пересмотренных оценок.

Несмотря на продолжающийся третий год подряд спад вводов жилья, строительство показало в 2018 г. впечатляющий рост

На запрос «Эксперта» в Росстате ответили, что уточненные оценки просто следствие сложного процесса статистического учета, январская цифра 2,3% роста ВВП далеко не последняя, а сравнивать прежние квартальные оценки с новой оценкой за год вообще нельзя. «Оценки ВВП формируются на основе принципа циклического рассмотрения и поэтапно уточняются в соответствии с порядками и сроками получения Росстатом массивов базовой информации. В соответствии с Федеральным планом статистических работ в декабре 2018 года была осуществлена третья оценка ВВП за 2017 год без пересмотра его квартальных итогов, которые являлись информационной базой для квартальных оценок за 2018 год. В январе 2019-го на базе декабрьской оценки 2017-го выполнена первая оценка ВВП за 2018 год. При этом внутригодовые оценки ВВП за девять месяцев 2018-го не были согласованы с первой оценкой ВВП за 2018 год. Согласование квартальных и годовых оценок ВВП за 2017 и 2018 годы, а также оценка ВВП за четвертый квартал 2018-го будут осуществлены в марте 2019-го», — пояснили в ведомстве. И добавили, что сопоставлять внутригодовые показатели и первую оценку ВВП 2018 года до их публикации в марте 2019-го просто некорректно.

Кстати, оценки в 1,6–1,8% роста ВВП, которые в течение года давали и Росстат, и эксперты, в известной мере приблизительные. Тут дело в методике расчета по ежемесячным данным: так, у нас довольно много ненаблюдаемых отраслей, на которые просто экстраполируется динамика базовых, наблюдаемых.

Реальные доходы населения продолжают сокращаться, несмотря на быстрый рост регистрируемых зарплат

Загадочные стройки Ямала

До этого Росстат уже пытался объяснить пересмотр показателя роста строительства, выпустив с помощью Минэкономразвития документ с игривым заголовком «О пересмотре динамики строительства за 2018 год, или Разгадка инвестиционной загадки». Объяснение звучало так: темп роста инвестиций в основной капитал в третьем квартале 2018 года составил 5,2% год к году. Это дало основания пересмотреть показатель «Объем работ по виду деятельности “строительство”». Росстат пересмотрел его, учтя показатели по Ямало-Ненецкому автономному округу — там объем строительных работ составлял 97 млрд рублей, в то время как инвестиции в здания (включая жилые) и сооружения по ЯНАО за тот же период составили 592 млрд рублей. То есть Росстат увеличил объем работ по виду «строительство» на «утерянные» 500 млрд рублей.

«Сначала Росстат опубликовал без пояснений цифру роста инвестиций за третий квартал, которая ввергла всех в изумление. Потом уже пересчитал строительство с начала года, поскольку до этого якобы не получил первичную отчетность по целому ряду строительных работ, — поясняет директор аналитического департамента компании “Локо-Инвест” Кирилл Тремасов. — Получение этой первичной отчетности и позволило пересчитать данные по динамике строительства и обнаружить там существенный рост».

Потом от Росстата последовало еще одно объяснение: «Наибольшее влияние на рост индекса физического объема ВВП оказали отрасли “добыча полезных ископаемых”, “торговля оптовая и розничная”, “транспортировка и хранение” и “строительство”. Со стороны использования ВВП на рост его физического объема в 2018 году относительно 2017 года наиболее существенное влияние оказал опережающий рост экспорта (106,3%) над импортом (103,8%)».

Структура денежных доходов населения

Если говорить о динамике строительства за 2018 год, тут столь существенный пересмотр (с 0,5 до 5,7% за 11 месяцев) вызывает ожидаемые вопросы. Так, объемы ввода жилья в минувшем году снизились (в физическом выражении падение составило 4,9% за 2018 год), строительные материалы тоже не показывают обнадеживающей динамики. Откуда такой рост стройки?

«Опубликованные показатели роста общих объемов строительства в условиях спада строительства жилья означают, что у нас промышленное строительство росло не меньше чем на восемь процентов, — рассуждает Владимир Сальников, кандидат экономических наук, заместитель гендиректора ЦМАКП, — что выглядит крайне маловероятным. Дополнительно следует учесть, что у нас производство базовых строительных материалов не росло (в 2018 году их выпуск оценивается нами в 99,7 процентов от уровня 2017 года). Так что такой ощутимый рост строительства смотрится странно». Причин может быть, по словам Владимира Сальникова, две: либо ошибки в первичных данных, либо какие-то объекты просто закрывались, ставились на баланс и учитывались как завершенное строительство, притом что реальные строительные работы были сделаны раньше, в позапрошлом году.

Алексей Пономаренко, председатель правления Российской ассоциации статистиков и директор Международного института профессионального статистического образования НИУ ВШЭ, говорит, что новые цифры Росстата, в принципе, реальны, но смущает масштаб коррекции. Что касается коррекции показателя инвестиций, то действительно, по инвестициям каждый год наблюдается очень сильная сезонность, то есть рост в последнем квартале: большинство контрактов закрывается к концу года, и Росстат узнает об инвестиции, только когда заказчик с подрядчиком закрывают контракт. «С методологической точки зрения это, конечно, неправильно, потому что работы проводились в течение всего года и они должны быть отражены в счетах за соответствующие кварталы. На практике, поскольку первичных данных нет, коррекция проводится в конце года, то есть, когда данные наконец приходят, их “размажут” по кварталам», — рассуждает г-н Пономаренко. Но главный вопрос тут в другом. «В большой экономике ввод в действие одного даже очень большого завода не может привести к росту ВВП на половину процентного пункта, — категоричен эксперт. — Оторопь берет от осознания двух вещей. Первое: там действительно построили что-то настолько огромное и дорогое, что это меняет макроэкономические пропорции? И как это могли просмотреть коллеги из национальных счетов? Обычно такие вещи довольно легко предсказываются и закладываются в расчет. И второе: коррекция в использовании (инвестиции — это использование ВВП) должны сопровождаться коррекциями в производстве. Строительство скорректировано, но насколько эта коррекция достаточна? Там должны дополнительно пройти огромные объемы и зафиксирован существенный рост. Или это не строительство, а импортное оборудование? Тогда должен был вырасти импорт, а он вроде бы не растет. Если оборудование отечественное, должен быть рост в машиностроении. Его нет. Так за счет чего сложилась эта бешеная стоимость?»

Несмотря на стагнацию реальных доходов, торговля растет второй год подряд

Граждане занимают — торговля растет

Интересно, что, несмотря на отдельные нюансы, ряд экономистов склоняются к тому, что цифра в 2,3% действительно близка к реальности.

«Приведенные оценки ВВП в целом соотносятся как с динамикой счета производства, так и счета использования ВВП, — сказал “Эксперту” Александр Широв, заместитель директора Института народнохозяйственного прогнозирования РАН. — Более того, если посмотреть на динамику элементов использования ВВП, то можно отметить, что и рост потребления домашних хозяйств, и рост потребления государства, а также экспорт и импорт в целом соответствуют смежным статистическим индикаторам. Можно было бы подискутировать относительно динамики инвестиций. Но рост по этой позиции составил всего полтора процента. Косвенные показатели инвестиционной деятельности ему существенно не противоречат.

Стоит обратить внимание и на то, что промышленное производство выросло на 2,9 процента, а это косвенно говорит о том, что рост в районе двух процентов не является аномально высоким».

Некоторые первичные экономические показатели, в принципе, тоже скорее подтверждают цифру 2,3% — так, перевозки грузов российским транспортом за январь–октябрь 2018 года выросли на 5,2% к десяти месяцам 2017 года, пассажиропоток российских авиакомпаний за первые десять месяцев 2018 года вырос на 10,4% к аналогичному периоду 2017-го; грузооборот морских портов России за 11 месяцев 2018 года вырос на 4,2% к 11 месяцам 2017-го. Немного выбивается из общего ряда потребление электроэнергии: за весь 2018 год оно, по предварительным данным «Системного оператора», выросло всего на 1,44%, но это обычный темп роста данного показателя в последние годы.

Проведение чемпионата мира по футболу обеспечило всплеск активности индустрии гостеприимства

Главный экономист Центра макроэкономического анализа Альфа-банка Наталия Орлова тоже не удивляется новой оценке роста ВВП, отмечая лишь, что треть роста ВВП за 2018 год пришлась на деятельность сектора добычи. «Складывается впечатление, что прошлый год был годом рекордного инвестиционного роста. Тем не менее это не совсем так, — говорится в обзоре Альфа-банка. — Хотя доля инвестиций в ВВП достигла 23% в 2018 г., инвестиции в основной капитал в 2018 г. выросли только на 2,3% г/г против 5,5% г/г в 2017 г. Кроме того, упускается из виду, что главным итогом прошлого года стала увеличивающаяся зависимость роста экономики от сектора добычи. Так, по итогам 2018 г. объем выпуска сектора добычи полезных ископаемых вырос на 4,1% г/г против роста промпроизводства на 2,9% г/г.; таким образом, его прямой вклад в рост ВВП за прошлый год составил 15%, или 0,3 п. п. роста ВВП. В сочетании с тем, что около 0,4 п. п. роста ВВП связано с инвестициями на Ямале, которые в основном нашли отражение в росте строительства, можно говорить о том, что сырьевой сектор обеспечил примерно 0,7 п. п. из 2,3% роста ВВП за прошлый год».

Но другие специалисты находят цифры Росстата странными и в отношении промышленного роста. Так, у ЦМАКП, который делает расчеты самостоятельно, цифры иные. «Если посмотреть в целом на картину, которую рисует Росстат и по ВВП, и по динамике промышленности, то получается ускорение роста, хотя, по нашим оценкам, по крайней мере в части промышленности, нет ускорения, а есть, скорее, замедление экономической динамики, — говорит Владимир Сальников. — В прошлом году, по нашей оценке, динамика промышленности составила 2,3 процента, а в 2017-м — 2,7 процента. Тут, конечно, важно отметить, что снижение на 0,2–0,4 процентного пункта на самом деле в пределах точности счета. Но все-таки ускорения — а у Росстата оно составило плюс 0,7 процента — мы точно не видим».

Пожалуй, единственный компонент, который не вызывает вопросов, — торговля: она действительно росла, и даже снижение реальных располагаемых доходов населения тут не противоречит — зарплаты росли, и росли кредиты физлицам. Александр Широв напоминает, что рост реальной заработной платы составил 6,8%, а рост кредитования населения — 3,2 трлн рублей. «Рост же потребления домашних хозяйств за прошлый год составил в текущих ценах 2,6 триллиона рублей. Таким образом, рост розничного товарооборота был обеспечен ростом реальных зарплат и кредитованием, — резюмирует ученый. — Другой вопрос, что отрицательная динамика реальных располагаемых доходов может свидетельствовать в пользу того, что увеличивалось расслоение населения и рост потребительского спроса обеспечивается наиболее высокодоходными группами населения, а также бюджетниками, попавшими под действия указов президента».

Предварительная и окончательная оценки динамики ВВП РФ иногда сильно различаются

Странности счета

Таким образом, история с пересчетом данных по строительству и ВВП неожиданно высветила проблемы с подсчетами, которые существовали у Росстата давно и на которые отраслевые эксперты много раз указывали самому ведомству и курирующему его МЭР.

«Мы в свое время делали анализ и обнаружили, что есть довольно много данных о производстве продукции в натуральном выражении, которые надо обрабатывать очень аккуратно, потому что для целого ряда продуктов характерны значительные пересчеты, — говорит Владимир Сальников. — Причем это не вина Росстата — сами предприятия так предоставляют данные. Но ряды, о которых известно, что они регулярно и сильно пересматриваются, включать в оперативную оценку динамики промпроизводства просто не следует». «Мы обнаруживали, что отдельные продукты становятся нерепрезентативны с точки зрения динамики всей отрасли, — говорит Владимир Сальников. — Например, вдруг выпуск какого-то продукта из-за некорректной идентификации товара предприятием вырастает в сто раз. Или из недавних странностей: динамика лесобумажной отрасли, которая очень сильно коррелирует с выпуском отдельного вида картона (из-за его завышенного веса), а не в целом с целлюлозой, не в целом с бумагой». Поэтому ЦМАКП работает с корзиной, из которой исключены товары с подозрительной динамикой производства в отдельные периоды. «Росстат, очевидно, пользуется какой-то другой корзиной, но вот какой точно — сказать невозможно», — говорит г-н Сальников. Интересно, что в Центре развития ВШЭ тоже рассчитывается собственный индекс промпроизводства, но корзина еще уже по сравнению с корзиной ЦМАКП (интервью Владимира Бессонова из ВШЭ читайте на стр. 18. — “Эксперт”). «В ежемесячной записке по динамике индекса мы приводим все три графика: наш, Росстата и наших коллег из ВШЭ, — и там видно, что у нас и у ВШЭ динамика выпуска весьма схожая. А у Росстата она очень сильно отличается — она гораздо более волатильная и гораздо более трудно интерпретируемая», — добавляет Владимир Сальников.

Кирилл Тремасов указывает, что в подробных детализированных данных по ВВП со стороны производства, которые недавно раскрыл Росстат (более чем по 20 видам экономической деятельности), есть еще более удивительные вещи, чем потерянные, а потом найденные данные по строительству. «К примеру, по статье “Госуправление и обеспечение военной безопасности” годовой прирост составил 3,5 процента, тогда как по итогам трех кварталов рост составлял 1,8 процента. Это означает, что либо по четвертому кварталу рост по этой статье составил невероятные девять процентов года к году, чего не было никогда в истории, либо и тут были потеряны, а потом найдены первичные данные, хотя совершенно неясно, как можно потерять первичную отчетность по этой статье», — удивляется экономист.

Интересно, что в Росстате подчеркивают: практическое внедрение новых методологических разработок, оказывающих существенное влияние на ВВП, сопровождается обсуждением с экспертным сообществом на научно-методологическом совете Росстата, является открытым и публичным — однако, судя по недоумению, которое методика ведомства вызывает у ведущих экспертов, до настоящей открытости Росстату все же далеко.

И с переходом статистики под крыло МЭР ситуация не улучшилась.

В тени «министерства магии»

Назначение молодого министра экономического развития (Максим Орешкин возглавил МЭР РФ в ноябре 2016 года) было воспринято как предвестие скорых изменений госуправления. Обновление, однако, вылилось в довольно странные и сугубо внешние детали вроде запуска хештега #minecteam («Проект #minecteam — очередной шаг к новому качеству государственной службы», — писал министр в своем фейсбуке (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена)), поиска сотрудников в соцсетях (Орешкин сам читал резюме), или назначение на должность советника министра неоднозначных персон вроде Юлии Алферовой («агент влияния» и «воин добра»).

Что касается сущностных вопросов, ответственными за которые является МЭР РФ, то и в их отношении министерство настойчиво пыталось выдавать внешнее за внутреннее — видимо, рассчитывая, что если говорить в ходе презентации правильные слова, то в сути документа никто разбираться не станет. Ярчайшим примером стала Стратегия пространственного развития РФ, подготовку которой МЭР банально провалило. На парламентских слушаниях летом 2018 года Максим Орешкин перечислил принципы, которым стратегия должна была соответствовать (внимание к муниципалитетам, улучшение жизни населения всей страны, системный подход), но присутствовавшие на слушаниях эксперты и представители регионов напомнили министру, что ничего из перечисленного им в стратегии, вообще-то, нет. Самое интересное, что МЭР и не собиралось слушать замечания и предложения экспертного и регионального сообщества: так, Юрий Росляк, аудитор Счетной палаты РФ, заметил, что за все те месяцы, что стратегия обсуждалась, документ совершенно не менялся — обоснований и расчетов целей стратегии не появилось, все ориентировано буквально на четыре-пять базовых отраслей вроде добычи полезных ископаемых, сельского хозяйства и туризма, но, например, легкая промышленность, космические технологии, транспортное машиностроение, судостроение в документе не упоминаются.

Неудивительно, что на этом фоне назначение главой Росстата Павла Малкова, до того курировавшего в МЭР МФЦ и все прочие способы повышения доступности госуслуг для населения, и буквально совпавший с этим назначением пересмотр данных был воспринят как еще одно проявление формализма, в который погружается МЭР. Аудитория экономических СМИ и блогов вдруг резко заинтересовалась деталями статистического учета, как будто от того, насколько на самом деле вырос ВВП — на 1,6 или 2,3%, — что-то действительно зависит.

На самом деле внимание к статистической информации свидетельствует о серьезном изменении общественного сознания — экономисты не припомнят такого, чтобы кому-то, кроме них, было действительно интересно, насколько выросла экономика. И по-хорошему, сейчас тот самый момент, когда Росстат мог бы, воспользовавшись интересом, развернуться лицом к широким слоям потребителей статистики. «Что касается работы с потребителями статистических данных, дело обстоит из рук вон плохо, — говорит Алексей Пономаренко. — Трудно сказать, почему так. Может быть, это специфика государства (а статистика у нас государственная), а государство у нас привыкло смотреть на людей свысока. Может быть, особенность менталитета (у нас никогда не любили считать. У нас любят рвать на груди тельняшку и совершать подвиги через не могу). Общественное сознание должно созреть. Люди уверены, что статистика — это игрушка власть имущих, атрибут государства, бесполезный простым людям. Однако статистика — это общественное достояние, просто общество пока этого не осознало».

Александр Широв, говоря о совершенствовании макроэкономической статистики, отмечает, что начать необходимо с расширения ведомственного направления сбора данных (ФНС, ЦБ, миграционная служба и т. д.) с последующей их обработкой. Второе — расширение аналитической составляющей деятельности Росстата. «Это должен быть не просто орган, производящий статистику, но и анализирующий ее и транслирующий во внешний мир соответствующие качественные оценки, — говорит г-н Широв. — Примером может быть деятельность Бюро экономического анализа США». Нахождение Росстата в контуре управления Минэкономразвития — плохая идея, предупреждает Александр Широв; даже если методически все будет выстроено правильно, то сохранится конфликт интересов, который время от времени будет порождать сомнения в адекватности статистических данных. Идея независимого Бюро экономического анализа выглядит верной — при условии, что за федеральными ведомствами будет оставлена функция первичного сбора и обработки информации.

И третье направление — гармонизация традиционных источников статистики и возможность сбора информации на принципах Big Data, но это направление должно сопровождаться выработкой единой методологии работы с такими источниками.

Когда и почему пересматривали данные по ВВП

В Росстате напоминают, что в связи с изменениями методологии и внедрением новых версий Общероссийских классификаторов (такие изменения как раз являются основанием для пересчета ВВП) в последние годы пересмотра ВВП было всего два. Первый — в декабре 2015 года, когда мы перешли на новую методологию системы национальных счетов по рекомендации ОЭСР. Второй пересмотр был в январе 2017 года — в связи с переходом на новую версию ОКВЭД.

В декабре 2018 года были уточнены оценки ВВП по 2016 и 2017 годам — Росстат объявил, что ВВП в 2016 году не упал на 0,2% по сравнению с 2015 годом, а вырос на 0,3%, а в 2017 году вырос не на 1,5%, а на 1,6%.

Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl