Единственная (и главная) претензия к сериалу «Чернобыль»: не делайте из ученых прокуроров
Несмотря на все попытки обвинить создателей «Чернобыля» в искажении правды, нужно признать: сериал получился достоверным (как минимум в главном выводе о причинах катастрофы) и заслуживающим внимания. Тем не менее, есть один важный понятийный момент, с которым трактовщики обращаются слишком вольно. Научный журналист Марат Кузаев его сформулировал.
Никаких серьезных фактических ошибок в «Чернобыле» нет
Все, что окружает «Чернобыль» HBO/Sky, проникнуто правдоискательством, как четвертый энергоблок Чернобыльской АЭС — гамма-лучами. Назидательный монолог академика Валерия Легасова о последствиях лжи для истины — первое, что зритель слышит в сериале (после журчания водки). О достоверности происходящего на экране автор «Чернобыля» Крейг Мейзин говорит в каждом интервью, у себя в твиттере и подкасте о съемках. Ему поддакивают начальники с HBO и актеры.
С косынок, сигарет в мягкой пачке, киевских номерных знаков на машинах и других примет советского быта начинаются обсуждения сериала в России. Эта аутентичность как бы доказывает, что сценаристы и остальная команда поработали на совесть. Забавно, что критики, которым уж очень хотелось по-быстрому разгромить «Чернобыль», цеплялись за мелкие изъяны фактуры: на самом деле и вертолеты летали над реактором выше, и борта у них были изрешечены в Афганистане, да и на касках пожарных не было звезд — следовательно, американцы и англичане сняли какую-то галиматью.
В «Чернобыле» действительно кое-где сгустили краски для пущей драматичности: из горящего энергоблока не валил черный дым, а от радиации лица так быстро не краснеют. Но очевидно же, что некоторые допущения и неточности нужны, чтобы зрители оценили степень опасности, а также — чтобы подсветить роль главных действующих лиц аварии (в частности, заместителя главного инженера по эксплуатации Чернобыльской АЭС Анатолия Дятлова, до последнего отказывавшегося верить, что активная зона реактора разрушена).
"Чернобыль" правдив в главном: к катастрофе привели не столько действия сотрудников Чернобыльской АЭС, сколько изъяны злосчастного реактора РМБК-1000 и "проблемы, обусловленные структурой, в рамках которой осуществлялась эксплуатация станции" — говоря проще, советский подход к ведению дел (эти выводы содержатся в повторных экспертизах, которые проводили Комиссии госкомитета СССР по надзору за безопасным ведением работ в промышленности и атомной энергетике и консультативная группа МАГАТЭ INSAG-7).