«Раньше было лучше», или «Золотой век» и теория вырождения

Знание – силаИстория

Теория вырождения: вниз по лестнице, ведущей вверх

Борис Жуков

Чезаре Ломброзо. Типы преступников. Из книги «L'uomo delinquente» («Преступный человек»). 1876 год

Теории неполноценности

Эта статья – первая в серии о трех больших идеях, очень сильно повлиявших не только на науку, но и на всю культуру развитых стран XIX—XX веков. Речь пойдет о теории вырождения (дегенерации), расовой теории («научном расизме») и евгенике. Все три идеи выдвигались и поддерживались крупными (а порой и выдающимися) учеными своего времени, все они претендовали на научность, все стали весьма популярны как в научной среде, так и в обществе в целом. Они эволюционировали, видоизменялись, дробились на более частные течения и направления. Они легко и органично сочетались друг с другом, но каждая из них могла существовать и в «чистом» виде. Они причудливым образом взаимодействовали с современной им наукой – не только включая в свой арсенал и интерпретируя со своих позиций новейшие теории и открытия, но и в свою очередь влияя на них. Все три доктрины опирались на идею неравноценности людей, предполагавшую, что человеческую популяцию можно разделить на разные категории по степени физической и умственной полноценности. Но у каждой из них были свои критерии такого разделения и свой ответ на вопрос о том, откуда возникает такая неравноценность.

Некоторые читатели спросят: зачем сегодня писать об этом? Все три идеи сегодня отвергнуты наукой, вышли из моды в обществе и циркулируют только в каких-то маргинальных кругах. Но, во‑первых, тем-то они и интересны: на их примере можно проследить, как идеи, не имеющие совершенно никаких оснований (точнее, не подтвержденные никакими фактами), надолго укоренились в умах не только обывателей, но и ученых. А во‑вторых, не стоит недооценивать живучести старых заблуждений. Как мы увидим, по крайней мере некоторые из них сегодня возвращаются в новом обличье.

Венера Виллендорфская, палеолит

Представление о том, что люди от поколения к поколению становятся все хуже как в физическом, так и в моральном отношении, тянется из глубокой древности. Оно органично входит в мифологему «золотого века», зафиксированную у множества разных народов: у шумеров и австралийских аборигенов, скандинавов и ацтеков, египтян и китайцев, в библейской и буддистской традициях. В европейской культуре оно восходит к античной цивилизации, к поэмам Гесиода и Овидия. Отголоски его звучат и у философов и поэтов Нового времени.

Трудно сказать, почему люди всех времен и культур так тяготеют к мысли, что «раньше все было лучше». Во всяком случае попытки увидеть в этом реакцию на какие-то социально-экономические изменения явно несостоятельны: откуда бы тогда взяться этому мотиву в мифологии, скажем, австралийских аборигенов, не прошедших даже неолитической революции? Видимо, такое мироощущение присуще человеческому мышлению как таковому.

Мы не будем обсуждать здесь вопрос, почему это так и каким образом у тех же народов образ могучих, всегда здоровых, живущих веками (а то и вовсе бессмертных), мудрых и праведных предков мирно уживается с представлением о тех же предках как о жалких и беспомощных существах, ничего не умевших и жестоко страдавших от всех мыслимых напастей, пока над ними не сжалился какой-нибудь бог или культурный герой и не научил их всем знаниям и ремеслам, а заодно и нравственным нормам. Нам сейчас важно, что эта идея всегда присутствовала в европейской культуре – как «высокой», так и низовой, народной, – но до середины XIX века пребывала в своего рода латентном состоянии. Она не была предметом оживленных дискуссий, не порождала специальных исследований и уж тем более не выливалась ни в какие практические меры.

Бенедикт Огюстен Морель

Эта ситуация начала быстро меняться после того, как в 1857 году виднейший французский психиатр Бенедикт Огюстен Морель опубликовал фундаментальный труд «Трактат о физическом, умственном и нравственном вырождении человеческого вида». Наблюдая в течение многих лет людей, страдающих самыми разными психическими заболеваниями, Морель пришел к выводу, что патологии – особенно психические, – однажды проявившись, способны не только передаваться по наследству, но и усиливаться от поколения к поколению, приводя в итоге к угасанию и пресечению пораженного ими рода. Этот процесс Морель назвал dégénérescence (по-русски обычно используется термин «вырождение», но нередко употребляется слово «дегенерация»). Он сформулировал «закон четырех поколений». У первого поколения симптомы сравнительно безобидны: нервный темперамент, «нравственные пороки» (так, как это понималось в середине XIX века) и нарушения мозгового кровообращения. Для второго поколения, по мнению Мореля, характерны апоплексия, алкоголизм и «неврозы» (к которым он относил, в частности, эпилепсию, истерию и ипохондрию). В третьем поколении усиливающаяся патология проявляется уже в виде душевных болезней и социальной несостоятельности, а в четвертом уже можно наблюдать врожденное слабоумие или кретинизм. Психическим нарушениям сопутствуют и характерные анатомические «метки» (стигматы) – асимметричное лицо, косоглазие, кривые или слишком крупные зубы, заячья губа, плоское или, наоборот, «готическое» нёбо и т. д., – вероятность развития и выраженность которых также нарастают от поколения к поколению.

Бенедикт Огюстен Морель. Иллюстрация из «Трактата о физическом, умственном и нравственном вырождении человеческого вида»

Причины возникновения первоначальной патологии, по Морелю, могут быть самыми разными: их может вызвать и голод, и интоксикация (самого разного происхождения – от пищевых отравлений и вредного производства до «болотных миазмов», считавшихся в те времена причиной малярии), и перенесенные инфекции… Немалый вклад приписывался неумеренному потреблению алкоголя, обжорству, сексуальной распущенности. Но происхождение первоначальной патологии влияет на ее дальнейшее развитие не больше, чем на распространение пожара – его исходная причина: брошенный окурок, выскочивший из печки уголек или неудачно упавшая свечка. Хотя теория Ламарка в это время все еще оставалась маргинальной, все же многие ученые полагали, что изменения, происходящие с организмом в течение жизни, могут в какой-то мере или с какой-то вероятностью передаваться потомкам. В частности, эта идея была довольно подробно проработана в умозрительной теории наследственности, выдвинутой в 1847–1850 годах французским медиком Проспером Люка. Морель опирался именно на трактат Люка, но в своей теории пошел дальше: болезненные явления могут не только передаваться, но и усиливаться – как трещина в стене, однажды возникнув, будет расти и ветвиться, пока стена не рухнет.

Так или иначе, теория Мореля с самого начала оказалась в центре общественного внимания. Ощущение нарастающей порчи человеческой природы, умственного и нравственного убожества отпрысков самых блестящих семейств и прежде было присуще немалой части образованного общества. Но теперь это было не старческое брюзжание, не субъективное впечатление того или иного философствующего пессимиста, а мнение выдающегося ученого, подкрепленное большим массивом клинических наблюдений. Для образованного общества устами Мореля выносила свой вердикт сама наука – объективная и беспристрастная.

Не будем сейчас, с высоты наших сегодняшних знаний обсуждать, насколько научной была тогдашняя медицина вообще и психиатрия – в особенности. (На самом деле научная психиатрия в ту пору только-только начинала складываться.) Продуктивнее будет задаться вопросом: а как это сочеталось с верой в неуклонный прогресс, столь характерной для тогдашних просвещенных умов?

Для самого Мореля этого противоречия не существовало: он придерживался традиционной библейской версии происхождения человека. Собственно, и само вырождение было для него проявлением порчи исходно совершенной человеческой природы, естественным следствием грехопадения Адама и Евы. Но уже через два года после выхода трактата Мореля ученый мир и все образованное общество сотрясла другая книга – «Происхождение видов». И хотя о происхождении нашего собственного вида в ней была сказана всего одна предельно общая фраза, идея, что человек – не результат творения, а продукт эволюции, в считаные годы завоевала умы.

В этой статье, как и в статьях, посвященных двум другим некогда популярным концепциям, мы не раз будем вспоминать теорию Дарвина и то, как она повлияла на предметы, о которых здесь повествуется. Парадоксальным образом начинать приходится с идеи, которая действительно утвердилась в умах благодаря «дарвиновской революции», но которой при этом в самой теории Дарвина… не было. А именно – с представления об эволюции прежде всего как о неуклонном восхождении от низшего к высшему, от простого к сложному, от менее совершенного к более совершенному.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Новые археологические памятники открыты на Кольском полуострове Новые археологические памятники открыты на Кольском полуострове

Уникальные находки древнескандинавской культуры гресбакен

Знание – сила
Невеликий театр Невеликий театр

Режиссер Борис Павлович о работе в театре, своих спектаклях и проекте «Квартира»

Seasons of life
История музейного рисунка История музейного рисунка

История одного рисунка: путь от Реймса до Эрмитажа

Дилетант
Цена личного выбора: фрагмент из книги «Толпа» Эмили Эдвардс Цена личного выбора: фрагмент из книги «Толпа» Эмили Эдвардс

Отрывок из романа о цене личного выбора «Толпа»

СНОБ
Четыре всадника прогресса Четыре всадника прогресса

Футуролог — о неизбежности ИИ, крахе фармы, космической платине и энергетики

ТехИнсайдер
Половина средневековых скандинавов пострадала от кариеса Половина средневековых скандинавов пострадала от кариеса

Кариес — проблема не только современных людей

N+1
В природе вещей В природе вещей

Спокойный стиль, природные оттенки и люксовая мебель в интерьере виллы

SALON-Interior
Персона Персона

Рамон Паласиос-Фернандес — о том, как шить и носить лучшие bespoke-костюмы

Robb Report
Антидворянец: «Вилла Родэ» Антидворянец: «Вилла Родэ»

Предлагаем вниманию читателя самые свежие слухи и сплетни столетней давности

Правила жизни
Парк «Тужи»: ленд-арт и бурятские традиции Парк «Тужи»: ленд-арт и бурятские традиции

Парк «Тужи» сочетает природу Дальнего Востока и современный ленд-арт

Psychologies
Защита и опора Защита и опора

Инженерный гений природы развернулся во всю свою мощь

Наука и жизнь
Герой нашего времени Герой нашего времени

M-Hero в сугробах Кольского полуострова

Автопилот
Когда искусственный интеллект поработит человечество? Когда искусственный интеллект поработит человечество?

Искусственный интеллект выходит из-под контроля людей. Насколько это правда?

Монокль
Несколько последних слов Несколько последних слов

Игорь Гулин о стихах Григория Дашевского

Weekend
Фаина Рублева: «Картина звездного неба – величайшее в мире зрелище» Фаина Рублева: «Картина звездного неба – величайшее в мире зрелище»

Непростая, но очень интересная история Московского Планетария

Зеркало Мира
Крабле-бумс Крабле-бумс

Вся правда о крабовых палочках

Лиза
Что такое инулин, чем полезен и в каких продуктах содержится Что такое инулин, чем полезен и в каких продуктах содержится

Инулин — это разновидность пребиотика, который присутствует во многих овощах

РБК
Бывшие единороги Бывшие единороги

Компании шеринговой экономики столкнулись с серьезными трудностями

Монокль
Вся правда о мандаринах: какие самые сладкие и без косточек. И самое главное: сколько килограммов в день можно съесть? Вся правда о мандаринах: какие самые сладкие и без косточек. И самое главное: сколько килограммов в день можно съесть?

Как выбрать вкусные мандарины и сколько их можно съесть

ТехИнсайдер
the makers the makers

Победители конкурса «Мейкеры» 2023 года

Seasons of life
Замена в команде Замена в команде

Какую функцию выполняют бакучиол, NAD+, транексамовая и азелаиновая кислоты

Grazia
Голова в тумане Голова в тумане

10 продуктов, которые могут нарушить работу мозга

Лиза
Сын Макконахи, король Англии, защитник Арракиса: экранная эволюция Тимоти Шаламе Сын Макконахи, король Англии, защитник Арракиса: экранная эволюция Тимоти Шаламе

Кинокритик Елена Зархина проследила экранный путь актера Тимоти Шаламе

Правила жизни
Малая авиация большой страны: куда долетит ТВС-2МС Малая авиация большой страны: куда долетит ТВС-2МС

О возможностях и перспективах легких самолетов в России и за ее пределами

ФедералПресс
Он у меня не подарок Он у меня не подарок

Если мужчина преподносит поющую корову, вместо того чтобы изучить твой вишлист

VOICE
Двухэтажные автобусы, сауны и скалолазание: самые необычные коворкинги в мире Двухэтажные автобусы, сауны и скалолазание: самые необычные коворкинги в мире

Какие появляются пространства, когда коворкинги хотят удивить своих посетителей

Forbes
Химия и жизнь Химия и жизнь

Есть заболевания, разговоры о которых до сих пор стигматизированны — онкологии

Robb Report
Рост есть. Рост будет! Рост есть. Рост будет!

Российская промышленность росла и инвестировала в этом году сумасшедшими темпами

Монокль
Евгений Цыганов: «Главная награда — иметь возможность делать то, что хочется» Евгений Цыганов: «Главная награда — иметь возможность делать то, что хочется»

Интервью с Евгением Цыгановым о театре, музыке и нынешнем состоянии нашего кино

СНОБ
Беспощадный космос Беспощадный космос

Какие смертельные опасности таит в себе космос?

Зеркало Мира
Открыть в приложении