Чем Кир Булычев резко выделялся на фоне друзей и соратников по перу?

Знание – силаКультура

Кир Булычев. Поперек реки Хронос

Василий Владимирский

Кир Булычев в окружении своих юных читателей. 1980-е годы

1960-е – переломное десятилетие в истории СССР, особая эпоха для отечественной литературы. Десятки новых перспективных имен появились в эти годы и в советской фантастике. Листая альманахи «Мир приключений», «Фантастика», «НФ», пожелтевшие подшивки журналов «Техника – молодежи», «Знание – сила», «Вокруг света», трудно отделаться от мысли, что именно тогда наша «жанровая» литература наконец вступила в пору своего расцвета.

Увы, почти все советские фантасты, пришедшие в литературу во времена оттепели, сегодня безнадежно забыты. Бесследно канули в Лету – за исключением трех (или правильнее сказать, четырех?) писателей, которые весомыми тиражами издаются и допечатываются по сей день: Аркадия и Бориса Стругацких, Владислава Крапивина и Кира Булычева. С некоторой натяжкой можно добавить к этому ареопагу еще и Ивана Антоновича Ефремова, но тот прогремел со своей «Туманностью Андромеды» все-таки чуть раньше, в 1957-м, и следовал скорее традициям НФ первой половины XX столетия.

О Стругацких и Крапивине, а тем более о Ефремове разговор отдельный. Но почему именно книги Булычева пользуются сегодня таким спросом? Только в 2023 году по данным сайта «Лаборатория фантастики» на русском языке вышло 21 книжное издание повестей, романов и рассказов писателя, и не исключено, что бдительные библиографы что-то пропустили. Почему не Виктор Колупаев, не Север Гансовский или, скажем, Ариадна Громова? Называю имена наугад, первые, что приходят в голову. Чем же таким Игорь Всеволодович радикально отличался от своих современников, чем резко выделялся на фоне друзей и соратников по перу? Попробуем поискать ответ и обозначить главные переломные точки в биографии классика.

Полиглот

«Советский писатель-почвенник мог творить всю жизнь, не обращая никакого внимания на то, что пишет, допустим, Джон Стейнбек о тяжелой доле американских фермеров, – писал Кир Булычев в 1988 году в "Статье из будущего". – Литература же фантастическая в силу своих особых связей с прогрессом, как технологическим, так и социальным, существовать в полной литературной изоляции не может».

Ему самому повезло: Игорь Всеволодович Можейко (настоящее имя Кира Булычева, псевдоним составлен из имени жены, художницы Киры Сошинской, и девичьей фамилии матери) никогда в такой изоляции не существовал. После школы будущий писатель окончил Московский педагогический институт иностранных языков имени Мориса Тореза и в 1957 году получил предложение, от которого сложно было отказаться: стать переводчиком при советском посольстве в Бирме (ныне Мьянма). Работать, правда, пришлось скорее прорабом на стройке, что не смутило будущего писателя: некоторый элемент авантюры присутствовал в этом с самого начала. Игорь Можейко учился на английском факультете МПИИЯ, бирманского не знал, так что восполнять пробелы пришлось уже на ходу, после прибытия к месту службы. Причем Можейко освоил язык на таком уровне, что по возвращению в Москву в 1959-м подал документы в аспирантуру Института востоковедения Академии наук СССР – и через несколько лет успешно защитил кандидатскую диссертацию «Паганское царство XI—XIII веков». К слову сказать, примерно в те же годы в американском посольстве в Бирме служил другой будущий плодовитый фантаст, военный летчик Кейт Лаумер, автор «Берега Динозавров», циклов «Боло», «Империум», «Ретиф» – интересно, о чем говорили бы два писателя, если бы им довелось встретиться на нейтральной территории, далеко от лишних ушей?

Во второй половине 1950-х Игорь Можейко вполне сформировался как поклонник англо-американской фантастики, постоянный читатель журналов «Galaxy» и «Amazing SF», завсегдатай московских букинистических лавок и магазинов иностранной книги. Более того, уже в январе 1957 года в журнале «Знание – сила» появился его первый профессиональный перевод, свежий научно-фантастический рассказ Артура Кларка «Пацифист» (The Pacifist, 1956). Языки всегда легко давались Игорю Всеволодовичу. Он переводил с английского – далеко не только фантастику, но и, например, роман Грэма Грина «Наемный убийца» (A Gun for Sale, 1965). Переводил с французского, польского, норвежского, испанского, причем не что-нибудь проходное, а «Книгу воображаемых существ» Хорхе Луиса Борхеса и Маргариты Герреро (El libro de los seres imaginarios, 1957). Писал на немецком и на болгарском, а с американскими коллегами и переводчиками обменивался длинными задушевными эпистолами – часть этих писем публиковалась в журнале «Locus». Кстати, Игорь Можейко мог стать и первым послевоенным советским переводчиком «Алисы в Стране Чудес» Льюиса Кэрролла. В статье «Юбилейная анкета» Булычев вспоминает, как в студенческие годы вместе с однокашником подал такую заявку в «Детгиз», – но их предложение отклонили, доходчиво объяснив, что подобная литература советским школьникам не нужна.

В отличие от подавляющего большинства наших фантастов шестидесятых-восьмидесятых, от тех же братьев Стругацких, например, он много ездил по миру, и не только в «страны народной демократии». Как переводчик, ученый-бирманист, корреспондент журнала «Вокруг света», кинематографист, а изредка и как писатель он нередко оказывался в таких экзотических краях, о которых рядовой гражданин Страны Советов не мог и мечтать. В Ираке Можейко побывал на развалинах Вавилона, на месте, где стояла знаменитая башня и где умер Александр Македонский. В Индии смотрел, как работают на лесозаготовках слоны. В Польше – покупал дефицитные книги в лавке, в которой часто бывал Станислав Лем. В США, куда его командировали в рамках рекламного тура по случаю запуска серии книг советских фантастов в издательстве «Макмиллан», стал гостем конвента Worldcon 1977 года и своими глазами видел, как Айзек Азимов вручает Клиффорду Саймаку премию «Грандмастер».

Иными словами, Кир Булычев никогда не был оторван от мирового литературного контекста. Случай не то чтобы исключительный: те же Стругацкие активно читали американскую фантастику и переводили художественную литературу с английского (а Аркадий Натанович, японист по образованию, еще и с японского). На полках в кабинете Ивана Ефремова стояли зачитанные томики Филипа К. Дика. Еремей Парнов как официальный представитель советского «фантастического цеха» объехал множество конвентов в США, Великобритании, Японии, кутил с авторами «новой волны» и здоровался за руку с классиками «золотого века». Но большинство отечественных фантастов-шестидесятников варились в собственном соку – и, в общем, неплохо себя чувствовали за Железным занавесом.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Литовцы или литвины? Литовцы или литвины?

Кто в большей степени имеет право считаться наследниками Великого княжества?

Дилетант
Чем заняться, если скучно: 70 действенных советов Чем заняться, если скучно: 70 действенных советов

Заскучали, но не знаете, чем себя занять? Большая подборка развлечений

РБК
Наполеон: в императоры из республиканца Наполеон: в императоры из республиканца

Диктатура Наполеона слишком изменила и страну, и народ

Дилетант
Синдром внезапной гениальности: почему о нем не стоит мечтать? Синдром внезапной гениальности: почему о нем не стоит мечтать?

Синдром внезапной гениальности плохо изученное, но вполне реальное состояние

Psychologies
Елена Попова: Главное в современной полярной экспедиции — не впасть в уныние Елена Попова: Главное в современной полярной экспедиции — не впасть в уныние

Елена Попова о том, как появилась ее дебютная работа

СНОБ
Пожары семейных страстей: как дети воспринимают сложные эмоции взрослых Пожары семейных страстей: как дети воспринимают сложные эмоции взрослых

О влиянии недовольства, гнева и обид в отношениях родителей на ребенка

Forbes
«Чтобы быть счастливым, надо заниматься любимым делом» «Чтобы быть счастливым, надо заниматься любимым делом»

Нейробиолог СПбГУ о том, почему вернулся в Россию после работы за границей

Санкт-Петербургский университет
Юрий Чурсин: Театр для меня — отдых Юрий Чурсин: Театр для меня — отдых

Актер Юрий Чурсин — о сериале «Жить жизнь» и театре

СНОБ
Космос, мифы и наука: 5 детских книг, которые интересно прочитать и взрослым Космос, мифы и наука: 5 детских книг, которые интересно прочитать и взрослым

Пять книг, которые заинтересуют тех, кто готов взглянуть на детскую литературу

Maxim
Никита Макаров: «Я не понимаю халтуры в искусстве» Никита Макаров: «Я не понимаю халтуры в искусстве»

Никита Макаров — о выставке в Пушкинском музее и поездках на Кольский полуостров

СНОБ
Осознанный выбор или уловка маркетологов: какие товары мы покупаем в магазине Осознанный выбор или уловка маркетологов: какие товары мы покупаем в магазине

Что же движет человеком в супермаркете?

ТехИнсайдер
Двое в городе Двое в городе

История встречи, любви и совместного бизнеса Иды Галич и Олега Ледвича

OK!
Фармакологи нашли подход к созданию новых лекарств против фиброза Фармакологи нашли подход к созданию новых лекарств против фиброза

Проект позволит создать новые препараты против смертельно опасного фиброза

ТехИнсайдер
Их разыскивает Интерпол: какие инструменты защиты действуют при экстрадиции Их разыскивает Интерпол: какие инструменты защиты действуют при экстрадиции

Какие существуют инструменты защиты для тех, кто объявлен в международный розыск

Forbes
Почему интернет перестает быть свободным и переходит к гиперконтролю Почему интернет перестает быть свободным и переходит к гиперконтролю

Какой будет новая этика для мессенджеров в условиях гиперконтроля интернета

Forbes
Пережил айсберги и военный конфликт, а утонул прямо в порту: странная история советского теплохода “Башкирия” Пережил айсберги и военный конфликт, а утонул прямо в порту: странная история советского теплохода “Башкирия”

«Башкирия» — что особенного было в этом советском теплоходе?

ТехИнсайдер
Филиппо Минелли: Не позволяю мнению людей влиять на то, что делаю Филиппо Минелли: Не позволяю мнению людей влиять на то, что делаю

Звезда международной арт-сцены Филиппо Минелли — о самых сложных проектах

СНОБ
«Все совпадения неслучайны»: детективная драма с Кейт Бланшетт о лжи и предубеждениях «Все совпадения неслучайны»: детективная драма с Кейт Бланшетт о лжи и предубеждениях

«Все совпадения неслучайны»: почему этот сериал надо досмотреть до конца

Forbes
Единственный протокол стимуляции тета-вспышками уменьшил симптомы шизофрении Единственный протокол стимуляции тета-вспышками уменьшил симптомы шизофрении

Стимуляция тета-вспышками снижает симптоматику у пациентов с шизофренией

N+1
Сергей Бондарчук Сергей Бондарчук

Правила жизни режиссера Сергея Бондарчука

Правила жизни
Коллекция осень-зима Коллекция осень-зима

Урок пейзажной фотосъемки — чтобы подойти к путешествиям во всеоружии

КАНТРИ Русская азбука
Скрытая угроза Скрытая угроза

Как распознать финансовый абьюз и защититься от него

Лиза
Переславль-Залесский: Личный опыт Переславль-Залесский: Личный опыт

Отправляясь в Переславль-Залесский, закиньте в авто доску для серфинга!

КАНТРИ Русская азбука
Артериальное давление Артериальное давление

Что влияет на артериальное давление и можно ли его регулировать

Здоровье
От Аристотеля до Альтмана: почему «эмерджентность» — ключевой термин для понимания ИИ От Аристотеля до Альтмана: почему «эмерджентность» — ключевой термин для понимания ИИ

Веками продолжавшиеся споры вокруг понятия эмерджентности

Forbes
Японцы представили 16-килограммовую робособаку с открытой архитектурой Японцы представили 16-килограммовую робособаку с открытой архитектурой

Робособаку MEVIUS можно собрать из коммерчески доступных компонентов

N+1
Фуры: каких размеров и видов они бывают и что в них перевозят Фуры: каких размеров и видов они бывают и что в них перевозят

Какими бывают фуры, сколько стоят, с какой категорией можно за руль?

РБК
Что такое опорный подшипник, где он находится и как его проверить Что такое опорный подшипник, где он находится и как его проверить

Изношенный «опорник» вызывает шумы и усиливает износ элементов подвески

РБК
Иран и Израиль: прощупывая предел эскалации Иран и Израиль: прощупывая предел эскалации

Что удерживает Ближний Восток от большой войны

Монокль
Игорь Бутман: «Вся наша жизнь – это импровизация» Игорь Бутман: «Вся наша жизнь – это импровизация»

Игорь Бутман о планах на будущее и любви к импровизации

Grazia
Открыть в приложении