«Евгений Онегин» и «Онегин-блюз»
Об Александре Сергеевиче Пушкине, 225-летие которого отмечалось в прошлом месяце, о том, сколь творчество великого поэта созвучно нынешним временам и как может приобщаться к нему современный театр, мы говорим с театральным режиссером Михаилом Цитриняком.
«Знание – сила»: Михаил Григорьевич, 6 июня исполнилось 225 лет со дня рождения Пушкина. Вы прикоснулись к творчеству Александра Сергеевича, поставив спектакль «Онегин-блюз»1. Это случилось в 2018 году. Спектакль идет до сих пор, и билеты на него купить нелегко. Мы побывали на этом спектакле, и он нам понравился. Пушкин и блюз органично соединились. Правда, на саксофоне играл не Игорь Бутман, как было первое время, а Вероника Кожухарова, но она тоже прекрасный музыкант. Как возникла идея такого соединения пушкинского текста с блюзом? (Хотя там звучит и классическая музыка в исполнении струнного квартета). Почему Пушкин? Это случайно? Или все-таки это некая закономерность для вас?
Михаил Цитриняк: Как это часто бывает – случайность. Известный актер Алексей Гуськов предложил мне встретиться с ним и Игорем Бутманом, чтобы обсудить одну идею, которая у них появилась. Мы встретились в офисе у Бутмана. Алексей говорит: знаешь, я на творческих вечерах часто читаю стихи Пушкина, отрывки из «Евгения Онегина», и вижу, с каким напряжением зрительный зал слушает. Кроме того, играю в спектакле Римаса Туминаса «Евгений Онегин» у нас в Вахтанговском, там тоже очень теплая реакция зала. Может быть, нам что-то сделать по Пушкину? Я смотрю на него, на Игоря Бутмана, говорю: если речь идет о варианте, когда один читает, а другой играет, при этом актер, читая, мешает музыканту играть, а музыкант мешает ему читать – то это не для меня. (Прошу прощения у всех, кто ровно так и делает). Это самый простой вариант: вроде как интеллигентно читаем Пушкина или там неважно кого, и, параллельно, интеллигентненько что-нибудь играем… Мне не нравилось, как это происходило у Михаила Казакова, скажем. Мне очень нравилось, как читает Казаков, нравилось, как играет великий Алексей Козлов, а позже – Игорь Бутман. Но я не видел за этим выстроенного смыслового ряда. И, если что-то делать по Пушкину, надо делать спектакль. Смотрю на Бутмана. Он говорит: ты на меня смотришь и думаешь: зачем здесь саксофон? Я в ответ: Игорь, ты сам озвучил мою мысль. Давайте сделаем так – если я пойму, зачем здесь саксофон, то мы будем работать. Я сейчас выпускаю спектакль, дел хватает, но обещаю – буду думать. Когда что-то придумаю, мы созвонимся. Но уже по пути домой я понял, что саксофон – это некий контрапункт. Если будет саксофон, должна звучать классическая музыка. Поскольку Онегин являлся неким контрапунктом своему обществу. Он раздражал, он был вроде как инородным телом. Между прочим, и поэт является часто неким раздражителем для общества. На мой взгляд, лучшие строки Валерия Брюсова – «Художник быть не может не пророком…»2 Хотя у Брюсова, на мой взгляд, трудно найти удачные строки, но, скажу, что «рабство с творчеством согласовать нельзя» – абсолютно точно сказано. Вообще это стихотворение прекрасно. Так вот, художник быть не может не пророком, это великая правда, сформулированная поэтом. Поэт – либо пророк, либо он, увы, средний поэт. А поскольку мы о Пушкине сейчас говорим, то это настоящий пророк. Бывают, конечно, пророки и не только среди поэтов. Скажем, Жванецкий, который, впрочем, на мой взгляд, тоже был поэтом.
1. Спектакль «Онегин-блюз» выпущен при поддержке Театрального агентства Арт-Партнер, продюсер Леонид Роберман.
2. «Художник быть не может не пророком, И рабство с творчеством согласовать нельзя! Кто не прошел пустынь в томленьи одиноком, Не знает, где лежит святой мечты стезя!» Валерий Брюсов. «Замкнутые», 1901 год.
Короче говоря, я изначально понял, что если саксофон – контрапункт, значит, нужны классические музыканты. И, если в качестве контрапункта взят духовой инструмент, то там, естественно, должны быть струнные. Классическая музыка и джазовая музыка должны как-то соревноваться. Должны звучать в одном спектакле по отдельности, но иногда сходиться. Как у Пушкина? «Они сошлись – волна и камень, // Стихи и проза, лед и пламень…» Это должно быть и в постановке. Значит, нужна инсценировка. Всегда нужна инсценировка. Римас Владимирович Туминас говорил мне: зачем тебе инсценировка? Берешь и ставишь. Я отвечал: знаете, Римас Владимирович, я такой консервативный парень, я так не умею, чтобы брать и ставить. Я готовлюсь долго, не могу, как некоторые, которые по 3–4 спектакля в год выпускать: больше одного спектакля в год не ставлю. После выпуска я еще долго в себя прихожу… Короче, я начал готовиться к «Онегин-блюзу». Для меня важен был следующий вопрос: когда Александр Сергеевич писал, он не предполагал, что когда-то там, через уйму лет, какой-то Михаил Цитриняк будет ставить спектакль. Он писал себе и писал, и написал кучу пророческих предсказаний, сформулировал нашу жизнь. Да, там на все времена есть предсказания. Пушкин смог сегодняшний день сформулировать.