Доктор
Ай, больно, – причитал робот, протягивая Сержу покалеченную правую руку. Никакой боли он, конечно, не чувствовал, но, видимо, где-то насмотрелся, как ведут себя люди, когда порежут палец, а уж если им отдавить руку – и подавно. Все пальцы у него на руке были повреждены, каркас из металла выдержал, но пластиковые части осыпались, а силиконовые – деформировались. Лицо робота выражало скорбь и муку, и казалось, что из его глаз сейчас польются слезы или смазка, или что там циркулирует в его организме.
– Не плачь, ты же большой, – утешал его Серж. Правда, робот был не таким уж большим, на голову ниже Сержа, всего-то полтора мет-ра, и сделали его лет пять назад, так что он, по сути, был еще ребенком. Худощавым, будь он человеком. Про таких говорят «кожа да кости», но про робота можно сказать «железо да силикон». Серж взял руку робота, чуть повертел из стороны в сторону, разглядывая повреждения.
– Где же ты так?
– На стройке. Железобетонной панелью придавило. Я строительный робот. Сам виноват. Ты мне вылечишь пальцы? – робот чуть пригнулся, чтобы смотреть на Сержа снизу вверх, как преданная собачка. Брови его сложились домиком. Он напоминал манекен с чуть смазанными, точно стертыми, чертами лица. Под силиконовой кожей явно недоставало моторов, чтобы передавать все человеческие эмоции. Так бывает с людьми, которым вкачали ботокс или приживили не очень качественную искусственную кожу.
– Конечно. Ты хочешь точно такую же, что и была?
– Наверное, да, – сказал робот и протянул вторую руку, чтобы Серж сравнил ее с покалеченной.
Они сидели в мастерской Сержа, заваленной запчастями и всяким хламом, оставшимся после ремонта других роботов. Здесь попадались вполне исправные на вид модели. Они точно спали вдоль одной из стен. Робот отчего-то поглядывал на них с опаской, как человек, который пришел к врачу, чтобы подлечиться, но оказался в кабинете патологоанатома.
– Как тебя зовут?
– Z38… – и далее следовал длинный номер, состоявший из пары десятков цифр и букв, как какой-то сложный пароль, который невозможно запомнить и очень сложно повторить без подсказки.
– Точно такой же руки у меня нет, – сказал Серж. – Тебе придется подождать, чтобы я ее сделал. Будет нужно часа два на изготовление. Дело-то нехитрое.
В сети есть подробная конструкция этой модели. Кисть точно придется менять полностью, а вот предплечье, похоже, совсем не задето. Снять старую кисть, приладить новую, соединить все разорванные связи, напылить силикон, тот застывает быстро, но операция все равно не такая уж и легкая, промучаешься весь день.
– Или заказывать, – продолжил Серж. – Сейчас посмотрю, когда доставят.
– Не надо. У меня есть, – сказал робот. Казалось, что он смутился.
– Есть такая же рука?!
– Да. Можно?
Серж сперва не понял, чего он просит, но робот чуть пошевелил покалеченной рукой, которую тот продолжал осматривать, а когда Серж ее отпустил, стянул с плеч котомку из грубого пластика, висевшую у него на спине, развязал тесемки и достал стальную основу руки до локтевого сустава.
– О, здорово! – воскликнул Серж. – Это существенно сокращает время для операции. Где ты ее взял? Надеюсь, не оторвал у коллеги?
– Как можно? – испугался робот. Он держал руку за кончик, железяка изгибалась, кисть походила на хвост рыбы, а все остальное – на ее кости.
– Шучу, прости.
И вправду, оторви он руку у какогонибудь робота, та была бы в силиконе с рваными краями на кончике, из которого торчали порванные провода и текла гидравлическая жидкость.
– Я ее в доставке заказал. Посмотрел, какая мне нужна, и заказал. Оплата по страховке. Я ведь правильно сделал?
Серж пытливо глянул на него.
– Страхователь предлагает своих ремонтников, отчего ты не к ним пошел, а ко мне?
– Ты видишь, как они делают? – здоровой рукой робот показал на свое лицо. Один шрам у него тянулся по лбу над бровями, второй был на левой щеке. Порезы залили силиконовым клеем, цветом чуть светлее, чем кожа. Лег он неровно, слегка бугрился и чуть наплыл на силикон. Края не обработали, чтобы раны стали незаметны. – Они неаккуратные. Можно это тоже исправить? – жалобно спросил он, потом продолжил: – Но шрамы – это ведь не страховой случай? Моей страховки может не хватить?
– Не переживай. Замажу я тебе эти порезы. Потом будешь всем рассказывать, какой я добрый, и тем рекламировать мою мастерскую.
– Конечно, конечно, – закивал робот, – спасибо большое, но разве это мастерская? – и он обвел взглядом сарай.
– Ну точно не ремонтный центр, – согласился Серж. – Маловат.
– Я не про это, – прошептал робот, но Серж не стал ждать от него пояснений.
Пора было наконец-то приниматься за дело. Робот забыл, что должен причитать и стонать от боли. Но когда Серж начал ковыряться отверткой у него в запястье, чтобы отсоединить кисть, посильнее сжал челюсти, чтобы не застонать.
– Терпи, терпи, – включился в эту игру Серж. – Так, смотри, запчасти ты притащил с запасом. У тебя предплечье в отличном состоянии. Его нет смысла менять. Я тебе только кисть поменяю. Предплечье потом сдашь обратно. Гарантийный возврат неиспользованных деталей ведь есть?
– Есть, – закивал робот.
– Вот и хорошо. Можно хоть сейчас за ним курьера вызывать. А пока продолжим.
Серж разобрал руку, принесенную роботом, отсоединил его поврежденную кисть и заменил новой, потом запихнул в принтер и восстановил опутывающие ее, словно вены и мышцы, провода, гидроусилители и пластиковые пластинки на внешней стороне кисти, похожие на перчатку рыцаря, а потом залил руку силиконом и отправил в формовочную, в которой силикон принимал нужную форму и застывал.
– Щекотно, – смеялся робот с запихнутой в формовочную руку. Он походил на обезьянку, которая попалась в ловушку людей, сунула руку в тыкву с рисом, зажала кулак, вытащить обратно не получается, а до того, что можно разжать кулак – ей не додуматься.
Искалеченную руку Серж хотел выбросить в мусорную корзину, но робот спросил, может ли он ее забрать.
– Зачем она тебе? – удивился Серж.
– Приделаю к ней цепочку и буду носить на груди, как талисман, – пояснил робот.
– Забирай, конечно, – Серж только руками развел, потому что не знал, как реагировать на это заявление.
– Привет. Курьера вызывали? – в сарай вкатилась курьерская тележка – потертая прямоугольная пластиковая коробка на колесах, с заваренной длинной отметиной на корпусе. На носу у нее или скорее у него было небрежно намалевано «Рекс», как на корабле.