Строитель руинизма
Василий Корецкий о «Книге образа» Жан-Люка Годара как трактате об онтологии кино
В Летнем кинотеатре Garage Screen пройдет московская премьера последнего фильма Жан-Люка Годара «Книга образа», получившего специальный приз жюри в Канне-2018. Этот показ — часть эха Международного фестиваля дебютного кино в Новой Голландии, нового амбициозного фестивального проекта, программу которого собрали молодые кинокритики Алексей Артамонов и Андрей Карташов. Помимо Годара, в «Гараже» можно будет увидеть фильмы из фестивальной секции «Изобретая будущее», режиссеры которых пытаются перевести современную философию на язык кино.
«Всякая деятельность становится искусством, когда ее время проходит»,— бормочет старческий голос в колонках. Именно так — на экране телевизора, с двумя колонками позади зрителя, в практически галерейных условиях — и нужно смотреть «Книгу образа» по замыслу автора. Большой экран нужен для погружения, для иллюзии проникновения в фильмический мир, но тут погружаться не во что — перед нами остовы фильмов, черепки образов, аравийские пески пикселей. Почти неразличимые, затертые кадры, будто переписанные раз десять на VHS, руины культуры XX века, репродукции репродукций, утратившие всякую связь даже не со своим закадровым означаемым, но и с культурой, из которой изъял их режиссер.
«Сегодня античная руина на фотографии — это просто руина»,— говорил Годар в 70-х. Точно так же в «Книге образа» кадры из полусотни фильмов (среди них и «Война и мир» Бондарчука, и «Аленка» Барнета, и «Земля» Довженко, и эйзенштейновские «Александр Невский», «Иван Грозный» и «Да здравствует Мексика!», и работы самого Годара — «Маленький солдат», «Карабинеры», «Владимир и Роза») — это просто картинки. Затертые, обесцвеченные — или, наоборот, доведенные до анилиновой яркости, превращенные в абстрактные знаки, которые стремительно мелькают на экране, борются со звуком, звучащим в контрапункте, перебегающим из динамика в динамик, воюют с английскими субтитрами, принципиально переводящими только часть французского войсовера, силятся сложиться в новый текст.