Стабильность — это кризис
Сериал про семью как самая крепкая и живучая киноконструкция
Тема семьи — конфликтов и кризисов семейной жизни — всегда была важнейшим источником для сериального сюжетостроения. Невозможно вспомнить все многосезонные драмы, комедии, боевики и хорроры, посвященные превратностям существования людей, которые повязаны родством и общими интересами. Семья — это долг, чувство плюс немного изоляции, то есть вечный источник драматургии. Однако когда кризис растягивается на годы, он сам по себе дарит ощущение своего рода надежности, стабильности, сна, из которого не способны вывести даже финальные титры. Чем шире раздвигаются хронологические рамки, тем отчетливее за каждым фиаско мерещится подъем, а за каждой катастрофой — новый успех. Ничего устойчивее семьи и телевизионных семейных драм в природе, кажется, не придумано. Тут, как в «Санта-Барбаре», возникает стабильность такого рода, что покончить с ней может только зритель, взявший в руки пульт.
Семья на диване
«Симпсоны», 1989–
«Одна счастливая американская семья постепенно начинает замечать, что реальность меняет свои очертания» — примерно такими словами можно было бы описать сюжет каждой отдельной серии «Симпсонов». Разве что слово «постепенно» не очень уместно. Каждая серия «Симпсонов» — американские горки. За полчаса хронометража — минимум два-три сальто-мортале, которые переворачивают все с ног на голову, в корне меняя направление сюжета, причем первый кувырок обычно случается сразу за титрами. Однако драматургическая волатильность каждой конкретной серии не избавляет от ощущения стабильности. Эффект усугубляется и тем, что анимационное шоу выходит уже, страшно сказать, больше 35 лет. У этой экранной стабильности несколько столпов: невзрослеющие дети, бесконечные «Шоу Щекотки и Царапки» в телевизоре и главное — коричневый диван, на котором оказываются главные герои в начале каждой серии, завершив рутинные дела своего трудного дня. Это будет навсегда, пока не кончится. Папа Гомер сваливает с опостылевшей работы на местной АЭС, Мардж и Мэгги рулят из магазина с покупками, Лиза выходит из музыкальной школы с саксофоном, а Барт, отбыв традиционное наказание у доски, прибывает на скейте из школы. Обычная жизнь обычной американской семьи Симпсонов полна неожиданностей, но кое в чем чрезвычайно предсказуема. Не поэтому ли так хорошо работают легендарные сбывающиеся предсказания сериала?
Семья на терапии
«Клан Сопрано», 1999–2007
Дон Корлеоне хвалил мужчин, которые проводят время с семьей, и сам «Крестный отец» Копполы в первую очередь был не гангстерским фильмом, а семейной драмой, пышной историей распада патриархальной фамилии, которую, сжав зубы, пытается удержать от краха сын дона Корлеоне Майкл. Впрочем, именно это ее и губит — его старание. Логично, что и «Клан Сопрано» при всем ревизионизме, с которым создатели сериала смотрят на феномен мафии, сосредоточен прежде всего на делах семейных. Шесть сезонов и 86 серий «Клана Сопрано» — это история взросления детей, перманентного семейного кризиса и терапии главного героя, отца, мужа и сына Тони Сопрано, который и тяготится семейными отношениями, и непредставим без них. Если есть в сериале что-то постоянное — то это кухня, на которую выходит главный герой в трусах и майке, чтобы перехватить из холодильника вчерашних тальятелле и мортаделлы, это супружеская кровать, в которой Тони смотрит свои бесконечные документальные программы про войну, это барбекю, с которым мафиозный капо справляется, стоя на своей лужайке. Сопрано, может, и не идеальный отец, но он старается, и тем печальнее, что, несмотря на все его попытки удержать контроль, спорынья хаоса отравляет любимый им мир. Преступные деньги заселяются в ведро с кормом для уток, ближайшие родственники норовят воткнуть нож в спину, а медведь приходит из леса прямо к его бассейну. К счастью, авторы благородно оставляют зрителя в неведении, оборвав сериал семейным ужином с любимыми луковыми кольцами,— бог знает, чем все это закончится, но пока длится кино, эта семья, кажется, будет счастлива.