История автора одной из главных книг о России второй половины XVII века

WeekendИстория

Скелет перебежчика

Как преуспевающий карьерист второй половины XVII века оказался эмигрантом и автором одной из главных книг о России своего времени

Текст: Иван Давыдов

История дьяка Посольского приказа Григория Карповича Котошихина — в своем роде модельная: успешная карьера, копеечная (буквально) кража, изгнание из обжитой Москвы в места опасные и дикие, предательство, бегство и гибель предателя. Правда, от него еще осталось сочинение о России второй половины XVII века, которое и теперь важный источник для историков. Да и вообще — интересное чтиво.

Интересно было бы вам узнать «о царех, и царицах, и о царевичах, и о царевнах, и о женитбе царской, каким обычаем бывает веселие»? Шведскому канцлеру, главе королевского правительства Магнусу Габриэлю Делагарди было в свое время интересно. А веселие, кстати, происходит так: «И на утре того дни, в которой быть женидбе, бывает царь в первой соборной церкве и молебствует; и по молебствовании патриарх благословляет царя крестом и кропит водою святою, и царь прикладывается к образом и святых к мощем; а потом благославляетца у патриарха о женидбе своей, и патриарх его благословляет словом. И пойдет царь из церкви в другую соборную ж церковь, где погребены прежние цари, и в то время отправит по мертвых пение, и, учиняя у гробов прощение, пойдет к себе».

Такое вот веселие. Никаких тебе, как говорится, вечеринок.

Автор этого познавательного описания и наш сегодняшний герой — дьяк Посольского приказа Григорий Карпович Котошихин. Родился около 1630-го в семье монастырского казначея. Карьеру начинал в Приказе Большого дворца (это что-то вроде министерства двора в империи — царские доходы, царские расходы, царское имущество). Позже был переведен в Посольский приказ.

«Это что-то вроде министерства иностранных дел»,— хочется сказать, и это будет правдой, но все сложнее: приказная система управления отличалась особой логикой, которая нам, возможно, представилась бы хаосом. При Посольском приказе работали собственные иконописцы, включая выдающихся — Карп Золотарев, например, оттуда (его иконостасы можно и теперь увидеть в знаменитой церкви Покрова в Филях, в Большом соборе Донского монастыря, в церкви Покрова в Медведково). И мастера разных иных художеств тоже трудились. И атмосфера царила особая. Дьяки Посольского приказа уже в силу занятий поддавались, как сказали бы теперь, иностранным влияниям. Переводили на досуге рыцарские романы, писали по заимствованной из Польши моде тяжеловесные стихотворные послания. Сборище интеллектуалов, в общем, питательный бульон для потенциальных измен.

Да, вот еще виньетка: именно дьяки Посольского приказа переводили на русский «Артаксерксово действо», первую пьесу, поставленную в России, в Комедийной хоромине царя Алексея Михайловича, и написанную служившими в Москве немцами. Историю о том, как Эсфирь и Мордехай победили нечестивого Амана. Это все, правда, было уже после бегства и гибели нашего героя, но зато теперь вы знаете, что русский театр начинался с пуримшпиля. Щегольнете эрудицией при случае.

Карьера Котошихина складывалась. Помимо прочих талантов, он отличился необычайно красивым и разборчивым почерком, это тогда ценили. Григорий Карпович участвовал в важных переговорах, неоднократно бывал за границей, насмотрелся на чужую жизнь. И совершил первое государственное преступление — допустил ошибку в записи царского титула в одном из документов, за что был бит батогами.

Трудно сказать, обиделся ли за это Котошихин на родину,— телесные наказания особенно оскорбительным делом в Московии не считались, поступили с ним, по понятиям тогдашнего времени, вполне гуманно. Даже со службы не прогнали. Он по-прежнему участвовал в дипломатических миссиях и охотно принимал от шведских коллег (Россия как раз собиралась подписать с Королевством Шведским мирный договор) сначала подарки, а потом и взятки — но уже в обмен на секретную информацию.

Это все, впрочем, стало известно позже: предателя не разоблачили. Иначе бы просто казнили — или не просто, а жестоко и замысловато,— и не было бы у нас ни книги о Московском царстве, ни повода для этого рассказа. Однако разнообразные беды Котошихина преследовали. Сначала его отец был обвинен в растрате и у него конфисковали дом. Проводилось расследование, растрата оказалась смешной — 15 копеек, но дом не вернули. А потом, в 1663 году, и самого нашего дьяка выслали из Москвы под Смоленск, в действующую армию (Россия воевала с Польшей). Видимо, он все-таки был уже у начальства на плохом счету.

И вот это, похоже, московскому дьяку совсем не понравилось, к тому же отношения с армейским начальством у него не заладились. Котошихин бежал. Сначала, естественно, к полякам. Даже получил от короля оклад: человек знающий, полезный. Но узнал, что ведутся секретные переговоры о его выдаче, и не стал дожидаться, чем переговоры кончатся. Силезия, Пруссия, Любек, наконец — Стокгольм.

Страх не беспочвенный: Московское царство считало, что подданные государя — это собственность государя, и всегда пыталось добиться возвращения беглецов. Есть, например, история Никефора Алфери (он же — Никифор Григорьев). Григорьев — первый русский, закончивший Кембридж. Борис Годунов — да-да, именно он здесь первый, а не Петр Великий — отправил нескольких русских недорослей учиться за границу. Потом случилась Смута, про студентов забыли, а когда вспомнили — найти удалось не всех. Григорьева нашли, но он к тому времени сменил имя, веру, женился и стал англиканским священником. Русский посол в Лондоне тем не менее требовал его выдачи и смутил английское правительство — торговля с Московией была важным делом, ссориться не хотелось. Однако решили все-таки, что силой выслать из страны гражданина они не имеют права. Но то — англичане; поляки, понимавшие уже неизбежность мира, могли оказаться менее щепетильными, и понятно, что ждало бы Котошихина дома. Застенок, дыба, кнут, плаха.

В Швеции были связи, в Швеции нашлась служба. Котошихин — вернее, Иоганн Селецкий, он тоже сменил имя — получил жалование и работу в государственном архиве. Тогда же взялся, с подачи государственного канцлера, за труд, который и обеспечил беглецу в конце концов пусть скромное, но все же бессмертие. «Описание Московского государства, различного сословия людей, в нем находящихся, их обычаев, как во время радости, так и во время печали, а также описание их военного дела и домашней жизни». Обо всем и сразу, без понятной нам логики. И о придворном ритуале, и об устройстве войск, и о том, как работают приказы, о городах, о бунтах и беспорядках, о боярах, о купцах, о крестьянах… Котошихин о русской жизни знал многое, и сочинение его охотно читали при шведском дворе. Книжка вышла подробной и злой — дьяк на родину, очевидно, все же обиделся.

Но тут повторилась польская история — перебежчик узнал, что московиты требуют его выдачи, и нет никаких гарантий, что шведы в рамках сложных дипломатических игр не удовлетворят эту просьбу. Из Стокгольма он на всякий случай сбежал и поселился в имении у коллеги, переводчика из государственного архива Даниила Анастасиуса.

За дружбу и за кров отблагодарил своеобразно: то ли ограбить попытался гостеприимного хозяина, то ли жену его соблазнил, здесь ясности нет. В общем — ссора, пьяная драка, четыре ножевых. Анастасиус умер, а Котошихина арестовали и судили. Приговор — смерть. Осенью 1667 года русскому перебежчику отрубили голову.

Но и это еще не конец его приключений: поскольку родни в Швеции у Котошихина не было и хоронить его было некому, труп передали профессору медицины Рудбеку из университета Упсалы. Профессор очистил кости от плоти, а скелет превратил в учебное пособие. Скелет Котошихина видели в университете еще в ХХ веке, но потом он все-таки куда-то затерялся.

Книга тоже могла бы затеряться. Екатерина II знала о ее существовании и собиралась прочесть и переписать, но руки не дошли. Историк Александр Тургенев, брат декабриста, собиравший в иностранных архивах сочинения о России, тоже узнал, что есть такой любопытный документ. После этого русские ученые искали работу Котошихина целенаправленно, нашли, издали. Теперь это важнейший, хоть и довольно тенденциозный источник наших знаний об эпохе царя Алексея Михайловича.

Такая вот жизнь, короткая, зато бурная, настоящий роман. А вот если бы не выслали обидчивого дьяка из Москвы, не погнали бы с теплого места в приказе на войну,— ничего бы этого не было. И очень увлекательной книги тоже не было бы.

В логотипе: «О России в царствование Алексея Михайловича». Григорий Котошихин, 1666 — 1667

Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Спокойно, первоклассник Спокойно, первоклассник

Как первоклассникам и родителям прожить период адаптации и сохранить мотивацию?

Новый очаг
Без сахара Без сахара

Что будет, если перестать есть сахар

Лиза
11 способов становиться немного умнее каждый день 11 способов становиться немного умнее каждый день

Интеллект, как и тело, требует правильного питания и регулярных тренировок

Psychologies
Александра Ревенко: «Я очень люблю абсурд» Александра Ревенко: «Я очень люблю абсурд»

Александра Ревенко — о восточном подходе к работе и личных границах

Grazia
Схема мироздания Схема мироздания

Что объединяет орнамент, тело человека, элементарные частицы и земной шар?

Вокруг света
Идеальный дом Идеальный дом

Модная классика и экостиль: квартира с двумя террасами

SALON-Interior
«Это не эгоизм!»: 3 шага, чтобы начать заботиться о себе «Это не эгоизм!»: 3 шага, чтобы начать заботиться о себе

Именно забота о себе помогает выдерживать интенсивный ритм жизни

Psychologies
Не такой простой как кажется: вы представить себе не могли, как грифель попадает в карандаш Не такой простой как кажется: вы представить себе не могли, как грифель попадает в карандаш

Спасибо овцам, которые упростили нашу жизнь и подарили нам первые карандаши

ТехИнсайдер
«Мейерхольд. Чужой театр»: хроника одного собрания «Мейерхольд. Чужой театр»: хроника одного собрания

Премьера спектакля, посвященного 150-летию Всеволода Мейерхольда

Монокль
Игровой момент: как сочинская Олимпиада разделила два периода российской истории Игровой момент: как сочинская Олимпиада разделила два периода российской истории

Сочинская Олимпиада — один из самых амбициозных проектов эпохи Владимира Путина

Forbes
«Всё просто: я не умею рисовать» «Всё просто: я не умею рисовать»

О первых пробах и съемках, наивности и мечтах — в интервью с Глафирой Глазуновой

OK!
Гостиничный бум в режиме «подвиг» Гостиничный бум в режиме «подвиг»

В России планируется кардинальным образом изменить индустрию гостеприимства

Монокль
«Американское чтиво»: злободневная сатира на муки творчества, достойная пера Джеймса Болдуина «Американское чтиво»: злободневная сатира на муки творчества, достойная пера Джеймса Болдуина

Почему стоит посмотреть полнометражный режиссерский дебют Корда Джефферсона

Правила жизни
Одевай VS надевай Одевай VS надевай

Ошибки в речи, которые выдают в тебе безграмотного человека

Лиза
Антон Андрейчиков: «Мы развиваем не только ребенка, но и его родителей» Антон Андрейчиков: «Мы развиваем не только ребенка, но и его родителей»

История создания студии Platoshka из уст одного из ее основателей

Монокль
Принцесса-рыбка, гигантский робот и амфибия. Фильмы о дружбе между человеком и нечеловеком Принцесса-рыбка, гигантский робот и амфибия. Фильмы о дружбе между человеком и нечеловеком

Подборка трогательных фильмов об отношениях людей и нелюдей

СНОБ
Валерия Шкирандо Валерия Шкирандо

Актриса Валерия Шкирандо дебютирует в режиссуре с сериалом «Саша и Питер»

Собака.ru
Мусорные острова: почему нельзя просто так взять и убрать пластик из океана? Мусорные острова: почему нельзя просто так взять и убрать пластик из океана?

Даже если человечество остепенится, избавиться от мусора будет уже невозможно

ТехИнсайдер
«Идеальные дни» Вима Вендерса: как наслаждаться жизнью, даже если чистишь туалеты «Идеальные дни» Вима Вендерса: как наслаждаться жизнью, даже если чистишь туалеты

Почему после фильма «Идеальные дни» снова появляется вера в жизнь?

Forbes
«Театр уж полон, ложи блещут...» Традиции и правила для посетителей театра XIX века «Театр уж полон, ложи блещут...» Традиции и правила для посетителей театра XIX века

Сборы в театр — важная часть времяпрепровождения светского человека XIX века

Караван историй
Ценный металл Ценный металл

Как зарождался и формировался автомобильный рынок России после распада СССР

Men Today
Как Lexus и Mercedes. Первый тест-драйв Hongqi HS5 Как Lexus и Mercedes. Первый тест-драйв Hongqi HS5

Китайская премиальная марка Hongqi расширяет модельный ряд в России

РБК
Колебания курсов Колебания курсов

Онлайн-образование может стать шансом начать новую жизнь...

VOICE
Спасение явлений Спасение явлений

Как Галилео Галилей стал мучеником науки

Weekend
ПИФы всплывают за деньгами ПИФы всплывают за деньгами

Высокая ставка сделала денежные фонды самыми интересными для инвесторов

Монокль
Ирина Прохорова — Forbes: «Для женщин книгоиздание было социальным лифтом» Ирина Прохорова — Forbes: «Для женщин книгоиздание было социальным лифтом»

В рамках проекта «Издательницы» Forbes Woman поговорил с Ириной Прохоровой

Forbes
Пять «красных флажков», говорящих о том, что от партнера пора уходить Пять «красных флажков», говорящих о том, что от партнера пора уходить

Если оставаться в отношениях дальше, это принесет больше вреда, чем пользы

Psychologies
Команды, которые меняют мир: как трое друзей придумали агентство Setters Команды, которые меняют мир: как трое друзей придумали агентство Setters

Отрывок из книги «Setters. Команды, которые меняют мир»

Forbes
Хроническое употребление каннабиса связали с повышенным риском болезней сердца и сосудов Хроническое употребление каннабиса связали с повышенным риском болезней сердца и сосудов

Употребление каннабиса связано с риском сердечно-сосудистых заболеваний

N+1
«Один день»: мини-сериал Netflix о романтической эмоциональной зависимости «Один день»: мини-сериал Netflix о романтической эмоциональной зависимости

Как сериал «Один день» рассказывает о выматывающей эмоциональной зависимости

Forbes
Открыть в приложении