«Ну, ладно, будем закусывать процессом»
Как современники реагировали на Третий московский процесс
13 марта 1938 года был вынесен приговор по делу «правотроцкистского блока», более известному как Третий московский процесс. По решению суда все обвиняемые, кроме троих, были приговорены к расстрелу — в их числе Николай Бухарин, Алексей Рыков и Генрих Ягода. Третий московский процесс стал завершающим звеном в цепи показательных репрессий в отношении партийной номенклатуры и первым процессом, в котором Сталина гораздо больше интересовало не поведение подсудимых, а реакция населения страны. Реакция эта не была единодушной.
1
Был на утреннем заседании суда над Бухариным и другими. Пожалуй, самое жалкое впечатление производит Ягода. Он поседел, глаза впали. У Бухарина все время дрожат руки. И все же общее ощущение от подсудимых — не преступники, а люди в страшной беде.
Александр Гладков, 3 марта 1938
2
Процесс инсценирован, чтобы избавиться от лиц, неугодных государству. Гнусное дело этот факт, но зато можно спрятаться за это дело и говорить, что вот до чего вредили, что и Москва осталась без продуктов. Ну, ладно, будем закусывать процессом.
Старший техник Покровский, март 1938
3
Приговорены: Бухарин, Рыков, Ягода, Крестинский, Розенгольц…— к расстрелу. Делал уроки, слушал последние слова подсудимых, учил историю — мне завтра доклад.
Школьник Олег Черневский, 15 марта 1938
4
Кухня. Папаша умывается после работы. Я сижу в ожидании обеда, а мать возится около плиты. «Вот тебе и Бухарин! — говорит мамаша.— А ты еще хвалил этого подлеца, был он твоим возлюбленным. Ах, гады! Вот уж сволочи, так сволочи!» Лицо отца, до этого веселое, как-то болезненно меняется, словно у человека, уличенного в страшном преступлении.
Анатолий Батюто, 14 марта 1938
5
Узнали из газет, что завтра открывается процесс над бандой правых — Бухариным, Рыковым, Крестинским и Ягодой. Собакам — собачья смерть. Сколько подлости натворила эта мразь.